ВЕРНОСТЬ - FIDELITY

№ 201

(2004 - 2015)

FEBRUARY/ФЕВРАЛЬ 22

The Editorial Board is glad to inform our Readers that this issue of “FIDELITY” has articles in English, and Russian Languages.  

С удовлетворением сообщаем, что в этом номере журнала “ВЕРНОСТЬ” помещены статьи на английском и русском  языках.

CONTENTS - ОГЛАВЛЕНИЕ

1.  СВОБОДА. Вадим Виноградов

2.  LIBERTE, EGALITE, FRATERNITEВ. Нилов

3.  RELIGIONS AND TERRORISM. Leonardo Boff

4.  СОБОРНО-КАНОНИЧЕСКОЕ ПРАВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

5.  ВТОРАЯ ВЕХА АНТИХРИСТА или ПОХОРОНЫ ХРИСТИАНСТВА. Вадим Виноградов.

6. ПИСЬМА. Е. Семёнова

              1)   ОТ ПЕРВОЙ ЧЕЧЕНСКОЙ ДО ПЕРВОЙ УКРАИНСКОЙ: НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ

             2)   О ДЕТСКОЙ СЛЕЗИНКЕ И ПИРАХ ЛЮДОЕДА. (Неотправленное письмо бывшему другу)

          3)  НАШ ДОЛГ

          4)  «НЕ ЗНАЕТЕ, КАКОГО ВЫ ДУХА».

          5)  ВОИН, ПОЭТ И БЛАГОДЕТЕЛЬ. ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ УХОДЯЩЕГО ГОДА. 

  7)  THE SIGNIFICANCE OF THE CHANGE TO THE NEW CALENDAR. Dr. Vladimir Moss

  8.  ФИЛЬМ, ПРИЗЫВАЮЩИЙ КРИЧАТЬ: ЕЙ, ГРЯДИ СКОРЕЕ, ГОСПОДИ IИСУСЕ!  Вадим Виноградов

  9.  песнь. Записки об одной из самых популярных казачьих песен. А. Азаренков

10СКОРБНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

11WHY ORTHODOXY AND EVOLUTIONISM ARE INCOMPATIBLE. Dr. Vladimir Moss

12.  ПРАВИТЕЛЬСТВО США НЕ БЫЛО ХРИСТИНСКИМ

13.  "ЭТО УДАР ПО ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ, ПО ИСЛАМУ". Камиль хазрат Самигуллин

14. WHO IS MY NEIGHBOUR? Dr. Vladimir Moss

15. КРЫМСКАЯ ВЕСНА КАК НОВЫЙ ЗАВЕТ НАРОДАМ И МИРУГуго Вормсбехер

 
 
 

              

 

Стойте въ свободе, которую даровалъ намъ Христосъ,

и не подвергайтесь опять игу рабства (Гал. 5: 1).

 

Свобода, которую даровалъ намъ Христосъ!

                                А совсем не свобода, которую “даровала” и продолжает даровать демократия: Свобода –

                                                                                  это когда можно   то, что нельзя.

 

“Для меня всегда главным была свобода” (А. Яковлев);

“Когда мы шли от несвободы к свободе” (Горбачев);

И этим возгласам нет конца… Вот, последний перл о свободе:

“Человек стремится к материальному благополучию,

потому что кроме достойных условий жизни оно дает свободу”.

(Д.А. Медведев)

 

То есть, каждый политик через беспроигрышное и сладкое слово «свобода» надеется привлечь электорат и потому придумывает всевозможные ухищрения для… Ложного понимания свободы.

(Свящ. Муч. Фаддей)

 

Ибо свобода ихняя, не обеспеченная верой -

- самая страшная разрушительная сила!

 

А сам Наполеон сказал:

"Что сделало революцию? Честолюбие.

Что положило ей конец? Тоже честолюбие.

И каким прекрасным предлогом дурачить толпу

была для нас всех свобода!"

 

В наше лукавое время одним из способов введения в заблуждение уже заблудшее человечество продолжают прессинговать всевозможными опросами по выявлению… лучших: самая красивая, лучший футболист, лучший фильм, лучшая песня, самый сенсационный развод и т. д. и т. п. Хотя неплохо было бы подсчитать победы диавола над этими самыми жаждущими определения лучшего, определения главного. И попытаться среди его побед определить главную его победу. До сих пор, главной победой диавола считалась его внушение человечеству, что его, диавола, просто нет. Или превращение российского священства в менеджеров! Ещё какая победа! И всё же, свобода к угождению плоти, утвердившаяся во всем цивилизованном мире, включающая видимость “свободы слова” - вот, ни с чем несравнимая победа диавола!

 

 

 

    Сначала факты.

    Ведь вся тайна трагедии Великой России упрятана в слове «свобода»!

    Что же произошло с Россией ещё в 1905 году?

    Вот учебник истории. Вот энциклопедия.

    Читаем: “Революция 1905 года началась с расстрела рабочих в

    Петербурге 9 января. Ускорилась русско - японской войной.

    Декабрьское вооруженное восстание в Москве.

Возникновение Советов - органов революционно - демократической диктатуры. Манифест 17 октября 1905 года – провозглашение гражданских свобод”.

Но эти внешние проявления, потрясшие тогда Россию, канули в лету.

Они прошли и стали, всего лишь, достоянием учебников истории, да энциклопедий. Мавр сделал свое дело - мавр может удалиться.

Но произошедшие внутренние изменения в сознании русского народа, порождённые событиями 1905 года, а потом и 1917, не только никуда не канули, а только утвердились и стали фундаментом дальнейшего изменения состояния  русской души и русского сердца.

 И, именно, эти внутренние искажения сегодня составляют  ту основу, через которую то и продолжает истребляться одно из  величайших явление в истории человечества - русскость. 

И суть этого искажения состоит в том, что ещё в 1905-му году русский  народ во всей полноте принял ложное понимание свободы.

Итак, 1905 год. Свобода!

«Свободы даны были в 1905 году. И, кстати, очень любопытный в связи с этим факт. 

Когда даны были свободы всем и всему,  кстати, и всем религиозным организациям и религиям, которые были в Российской Империи, однако, Русской Православной Церкви свободы дано не было» - это из лекции профессора Московской Духовной Академии, читаемой будущим «батюшкам», чтобы они помнили и никогда не забывали, что Русской Православной Церкви свободы Царем Мучеником Николаем II… дано не было.

 А вот, оказывается, когда, эти вожделенные свободы были, наконец, Русской Православной Церкви даны.

        

«Положительная тенденция… Ну, вот я на своей шкуре ощущаю: свобода церкви… * И такой свободы, которую церковь имеет сейчас, её не было никогда в предыдущие  эпохи. Н и к о г д а!

- За все эпохи? – вопрошает собеседник - За все. И потому, это есть благо***. В этом то, благо, пожалуй, и заключён ответ на все наши вопросы. Эта коротенькая фраза: И такой свободы, которую церковь имеет сейчас, её не было никогда в предыдущие эпохи, - самая яркая демонстрация ложно распространяемой свободы.

Церковь Христова вот уже 2000 лет имеет свободу, которая имеет наименование constanta. Свобода Церкви абсолютна! Она постоянна и не меняется ни на секунду. И вдруг от учителя МП мы слышим: “И такой свободы, которую церковь имеет сейчас, её не было никогда в предыдущие эпохи!”

Это что? Значит Церковь, Тело Христово, когда то не была свободна?

Но это абсурд! Церковь Христова несвободной просто не может быть.

Значит протоиерей Смирнов, решив поговорить о свободе, церковью назвал, что-то иное. Вот, и посмотрим.

При православном Царе Николае II, который последовательно без отклонения исполнял главный долг своего Царского служения, а именно, был истинным Божественным стражем и охранителем Православной веры, так вот при нём, у церкви, оказывается, не было такой свободы, какая появилось у неё в изобилии при вот этой новой, как и советчина, безбожной власти. Власти, как её ни припудривай, совершенно чуждой самому христианству.

Так что же это за “свобода” такая, которой, как оказывается, при православном Царе у Церкви не было, и которая, вдруг, в полноте появилась при власти либеральной, власти, внутренне то, не менее безбожной, чем и советчики?

Апостолы…вот, они постоянно пребывали в бедствиях, в нуждах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, но ни о какой недостающей им свободе почему-то никогда и нигде даже и не заикались?

 А наши Нвомученики? Разве они в лагерях и в тюрьмах, хотя бы один день оказывались не свободными… духовно? Давайте-ка, ещё раз вслушаемся в голос самой свободы? В то, как говорит свободный:

“Что вы мне сделаете? Я монах… Лишите имущества? Я уже заранее отрёкся от него… Осудите на изгнание?  Я и без этого не принадлежу мiру и земле… Лишите жизни? Для меня жизнь - только лишение, подвиг, борьба, страдание, а вовсе не наслаждение… и я уж сам всю жизнь свою посвятил одному Богу… Словом, я монах... что же вы мне сделаете?”

Так, какова же она, истинная то Церковная жизнь?

 

 

  

 

Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы въ отчаянныхъ обстоятельствахъ, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены;  низлагаемы, но не погибаемъ. (2 Кор.4,8-9)

Вот она, истинная то церковная жизнь, а значит и истинная свобода.

Она вся в терпении скорбей. И другой истинная жизнь Церкви не бывает.

Но сергиане из МП ни о притесняемых, ни об отчаянных обстоятельствах, ни о гонимых, ни о низлагаемых - не желают ничего даже слышать!

А если кто и выдаёт за Церковь что-то другое, то это всегда её подменна, всегда её подделка, всегда её подлогъ.

Так что же это за свобода такая, которую, как мы слышали, Православный Царь не дал Церкви, а либералы - безбожники ей эту свободу, пожаловали с избытком?

Свободу широкихъ вратъ и просторного пути, ведущихъ въ погибель жалует нынешние сергиане (Мф.7,13-14), несмотря на знание о  предупреждении Христа Спасителя об опасностях этого пути.

- Так в чем же дело?

- А, может быть, в том, что вера то этих самых сергиан, всего лишь, вера обрядовая?

 

“Свобода, равенство и братство“

 

Не из этой ли триады, родоначальницы ложного понимание свободы, позаимствовано сегодняшнее представление о свободе? Сегодняшнее растление  свой исток, свою опору имеет именно в этой  плотской «свободе». Не случайно «свобода», равенство и братство началось… со стриптиза. Так что же зашифровано в словах: “Свобода, равенство и братство“?

 А вот, что: “Ничего не стесняться, ничего не стыдится, а заголиться и обнажиться” (Ф.М. Достоевский).

И любая из революций? К чему каждая из них приводила? Да, только к одному лишь единственному результату - к Sexstion  Revolution!

Истинной свободе дал определение апостол Павел: К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти (Галл .5, 13).

Так-то вот, кроме истинной свободы, есть, оказывается, и ещё одна “свобода” - свобода к угождению плоти! Свобода, внушенная диаволом! Не эта ли “свобода” объявляется сегодня благом?

А разве же не о свободе ради угождения плоти пеклись наши обновленцы ещё в 1905 году, ставя на первое место вопросы женатого епископата и второбрачия священства?

Так, апостол Павелъ раскрыл тайну этого сладкого слова - “свобода”.

Слово - одно, а свободы то две. Одна истинная. Другая фальшивая.

Значит, свобода истинная - это не когда тебе всё позволено, когда тебе кто-то всё разрешает, когда кто-то тебе чего-то даёт. Это свобода внешняя, не от тебя зависящая… Истинная свобода - свобода внутренняя. Это, когда ты сам, когда действует твоя воля, которая тебе  разрешает или не разрешает совершать те или иные поступки. Когда ты сам принимаешь решение вне зависимости от внешних обстоятельств. Потому что каждому человеку Господь даровал свободу лично, чтобы он сам ею распоряжался, а не какие-то там демократии раздавали ему свободу, как пайки хлеба. Поэтому и знаменитая фраза г-на Смирнова: И такой свободы, которую церковь имеет сейчас, её не было никогда в предыдущие эпохи, - фраза лживая, именно потому, что Церковь то, как раз всегда имеет, всегда несёт в себе одну и ту же совершенную свободу, которая никак и некогда не меняется. Ибо, если в ком то эта свобода вдруг пропадает, а Смирнов ведь говорит, что свобода церкви в предыдущие эпохи была не такой, как теперь, так вот, если свобода в церкви у кого-то утрачена - он в это же мгновение оказывается вне Церкви. Церковь не свободных не содержит. Свобода духа и определяет как раз принадлежность к Церкви. Но г-н  Смирнов то говорит совсем не о свободе Церкви. Он говорит о свободе Организации, называя эту Организацию церковью. Вот, в чём подлог! А Организация - это уже совсем иное дело. Да, Организация мечтают только о свободе внешней, или, как назвал её апостол Павел - свобода к угождению плоти. В этом то и состоит вся суть сергианства - приписывать церкви то, что является принадлежностью Организации. Или по-другому: Организацию и принципы её жизни… именовать церковью, то есть, производить подмену: вы находитесь в Организации, а говорите, что вы в церкви. Ну, сегодня этот обман распространен повсеместно. Особенно в торговле: например, на упаковке написано - «сливочное масло». Берут его в лабораторию, и оказывается, что это вовсе не сливочное масло, что это масло  растительное. Но этому растительному маслу с помощью новых технологий придали вид сливочного, и. ничтоже сумняся, выдают за сливочное. Точно так и с Организацией. Упаковка - золотые купола, знаменный распев, колокольный звон - внешне всё, как церковь. А дух весь устремлён на мiрские помыслы. И мiрская свобода выдаётся за свободу церкви. И Господь скрыл от разумных Смирновых истинное знание свободы и открыл то младенцам, которые и известили:

 

 

И Смирновы, освободившись от советской несвободы, попали в клетку властолюбия, тщеславия, бытового благополучия и миллиона других соблазнов.

И с иной стороны следует взглянуть на Смирновскую свободу. В  православии МП есть темы, говорить о которых нынче нельзя. Темы эти обозначили валаамские монахи в своих вопросах к патриарху:

1.     Почему не анафематствуете экуменизм?

2.    Почему не протестуете против участия высшего Священноначалия РПЦ в молитвенном общении с еретиками: папистами, протестантами, монофизитами и т.п.

3.   Почему не протестуете против так называемых «богословских собеседований» с инославными, не раз подвергавшихся суровой критике и на Архиерейских Соборах, и на страницах православной прессы?

4.    Почему не внесите ясность: кем являются иудеи для православных христиан и каковы должны быть отношения с ними?

5.   Почему оправдываете показную демонстрацию близости Церкви с государством, не менее далеким от христианского идеала, чем ее советская предшественница? И проч., и проч.

Вот уже 10 лет ждут монахи ответа на эти вопросы, на которые священноначалие МП не даёт ответа. Как объяснит это молчание священноначалия на главнейшие вопросы сегодняшнего православия «свобода, которой не было у церкви за все эпохи»?  

Найти свободу Христову! (Свящ. Муч. Фаддей, Творения, кн. 1, стр. 350)

Ложное понимание данной русскому нарду свободы.

(Свящ. Муч. Фаддей, Творения, кн. 1, стр. 190)

Это ложное понимание свободы внедрялось в русское сердце методично и терпеливо на протяжении длительного времени с двумя вехами радикальных переломов: 1917 и 1991 годы. Когда через свободу сокрушались режимы, устанавливаемые с одной только  целью - внедрить в русское сердце ложное понимание свободы.            

 

Свобода человеческая - величайшая и труднейшая проблема.

(Еп. Михаил, Лекции, стр. 166)

Но только не для политиков разных демократий, и не для сергиан - и те, и другие жонглируют словом “свобода”, шутя и играя. Время же вседозволенности высветило проблему свободы, именно, как проблему величайшую и труднейшую.

 «Свобода» эта, внедряемая в сознание человечества, точь-в-точь, тем же способом, каким это делали портные - обманщики в «Новом платье короля» Ганса Христиана Андерсена, состоит в том, что она призвана свободно обретать РАБСТВО.

Не рабство галер, не рабство крепостного права, там не было свободного волеизъявления, а РАБСТВО добровольное… (сначала от классиков, которые давно подметили РАБСТВО, выдаваемое за свободу). Мачта А.П. Чехова быть свободными от праздности, от квасу, от гуся с капустой, от сна после обеда, от подлого тунеядства…

Продолжается мечтой John Perkins, человека ХХI века - быть свободным:

От своих пожирающих бензин машин, от процентных выплат, от волнения о том, чем закончится очередная мыльная опера, о футболе, о квартальных балансовых отчетах, о сегодняшнем индексе Доу Джонса…

И продолжим перечень видов рабства, которые предоставила людям цивилизация: РАБСТВО от автомобиля, от дачи, от сауны, от ресторана, от телевизора, от компьютера, от мобильного телефона, от супермаркета, от бутика со шмотками, от отдыха в турциях, от макияжа, от пластических операций, от глянцевых журналов, от горных лыж, от… растлевающего «искусства», от… да, разве всё перечислишь. РАБСТВО от всего, что является… ПРАВАМИ ЧЕЛОВЕКА

Но, право, которым оперируют слуги диавола,

далеко не всегда является выражением правды,

особенно правды Христовой.

(Свящ. Муч. Фаддей, Творения, кн. 1, стр. 192)

                    Чем непосредственно определилась катастрофа падения России?

Объединением в соблазн ложно понятой свободы бывшей служилой и бывшей тягловой России,и хранителей традиций Святой Руси. (то есть духовенства)

                                                            (арх. Константинъ Зайцевъ, стр. 98)

 

Духовенство ХХI-ого века всё больше и больше заквашивается закваской фарисейской, которая есть лицемерие. (Лк.12,1)

Мнимые ревнители блага Церкви (Стр. 193), -

- это, прежде всего, о сергиянах - либералах, гундяевых.

И вообще, могут ли быть свободны боязливые?

А сергиане боязливы по определению, по природе, по статусу.

Так что понятия свобода и сергианство - несовместимы!

Вот, и вынуждены сергиане, для которых свобода недоступна, создавать видимость свободы, делая такие заявления:

И такой свободы, которую церковь имеет сейчас, её не было никогда в предыдущие эпохи,и весь свой пафос вкладывать во внешнее: какими были храмы разрушенными, и какими красавцами они стали теперь при необыкновенной свободе церкви.

Да, храмы вам строить не только разрешают, но и помогают.. взамен на то, чтобы вы не исповедывали Христа:

- Не надо говорить о вероучении! - это глас сергианских архипастырей.

Что и выказывает согласие на запрет исповедания Христа.

И это - “Не надо говорить о вероучении!”, будет посильнее “Ваши радости - наши радости!”

А также предложим индикатор, такую своеобразную лакмусовую бумажку, для определения свободы в сергиаском стане. Вот аксиома: Где нет свободы – быть не может любви. А теперь посмотрим: есть ли любовь там, где по г-ну Смирнову процветает такая свобода, которой у церкви не было за все предыдущие эпохи? И вот, истиной любви то мы там, как раз, и не обнаружим!

А тогда и вопрос: есть ли там истинная свобода то, если там нет любви?

Или там только одна, всем хорошо известная сергиянская подмена свободы?

Всё здешнее - суета сует, мираж, майя (индусов). И избавиться от всей этой майи - дело всей жизни. Дай Богъ, чтобы хоть в конце жизни вкусить плодов истинной свободы, которую даёт Христосъ Своим ученикам. {Игуменъ Никонъ (Воробьёвъ) «Нам оставлено покаяние», стр. 229}

Но сегодня, пользуясь тем, что люди совершенно лишены религиозных понятий, либеральные священники, вроде Смирнова, раболепствуя перед властью, даровавшей им возможность беспредельно угождать своей плоти, стараются внушить всем, что: «Такой свободы, которую церковь имеет сейчас, её не было никогда в предыдущие эпохи».

 

Ибо плодов истинной свободыни от какой власти вкусить никому не удастся. Даются же эти плоды только Христомъ,но лишь при личном стремлении к свободе Христовой,а не к какой - нибудь иной, то есть, только при условии жертвования свободой личной*.

* О жертвовании свободой личной: Арх. Константинъ Зайцевъ, стр. 9-10;

Что же это за жертва, жертва личной свободой?

А это принятие всевозможных запретовъ!

Что такое 10 заповедей, как не 10 запретовъ?

Что такое аскетизм, как не запреты, наложенные на себя самим собой?

Нравственная и духовная свобода не зависит от человеков и обстоятельств. Нравственную и духовную свободу получает только вошедший в область Истины, подчинившийся Истине.

(Святитель Игнатий «Судьбы Божии», стр. 20)

                    

           

Итакъ, стойте въ свободе, которую даровалъ намъ Христосъ,

и не подвергайтесь опять игу рабства (Гал.5:1).

Если бы я и поныне угождалъ людямъ, то не былъ бы рабом Христовымъ (Гал.1:10).

     Свобода - абсолютное доверие Богу

Да, если уж ты, истинно православный человек, учуял, что наступила та “свобода”, о которой гуторит г-н Смирнов, то скорее ноги в руки и бегом от этой “свободы”. Ибо именно свобода, аналогичная  смирновской свободе, и дала мiру монашество. Лукавит г-н  Смирнов, говоря, что не было никогда в предыдущие эпохи такой свободы, которую церковь имеет сейчас. Была! Когда Константин признал легальное существование Христианской веры в его Империи и знамение Креста водрузил на своих знамёнах. Время скорбей прошло. (А это значит, что Христос отошел от тех, с кем раньше был в скорби. В.В.) Христианская церковь стала легальной, преуспевающей, правящей. Успокоенность - плохой советник в делах самоусовершенствования. Те, кто действительно жаждали всецело христианского существования, задыхались теперь, видя себя окружёнными благополучием, довольством, обилием, обезпеченностью, комфортом, ставших обычными элементами христианского общества.  (То есть, точь-в-точь, как сегодня МП В.В.).

Выход был найден. Они бежали. Куда? В пустыню.

В одиночество, в опасность, в безнадёжность дикого существования среди зверей и гадов. И так было сильно стремление этих истинно-верующих к такому святому отчуждению, что тысячи и тысячи, следуя примеру и подчиняясь руководству пионеров так возникшего монашества, буквально населили некоторые области африканской пустыни - особенно самыя дикие и страшныя                                        (арх. Константинъ Зайцевъ, стр. 219)

Вот, и сегодня надо бежать! Бежать от смирновской свободы! - вот,  единственно возможный и положительный итог свободы, провозглашенной сегодня прот. Смирновым. Потому что, смирновская то свобода, как раз и закабаляет. Закабаляет так, как и крепостному праву невозможно было закабалить, потому что при крепостной зависимости тебя делают рабом вопреки твоей воле. А зависимость при  смирновской свободе от земных удобств ты принимаешь сам, принимаешь добровольно, принимаешь свободно! Не радоваться благополучию, довольству, обилию, обезпечености, комфорту, полученным от либералов, а бежать от всего этого в новую нынешнюю пустыню, как это и делает сегодняшнее Малое русское стадо, природа которого в том, что его не так то просто увидеть и рассмотреть.                                                                                               (арх. Константинъ Зайцевъ, стр. 93)

Малое стадо, сохраняющее верность Христу в своей «перегородке», оно не только спасает свои души. Оно сохраняет себя для тех путей, на которые волен его направить Господь для спасения России.

                                                                                                                                                                                         (арх. Константинъ Зайцевъ, стр.114)

МП же, наоборот, никак не может придти в себя от распирающей её “свободы”, которой она столько получила от либералов, что теперь даже и не знает, как бы ещё этой ложно понятой свободой, ей воспользоваться. Уж, даже, шестиконечные звёзды вознесла над главою распятого Христа, наслаждаясь своею “свободой”. Этой же своей “свободой”, МП и веру России объявила верой в Россию, а не во Христа. «Ваши пророки - наши пророки!», - тоже стало возможным произнести перед евреями  благодаря тому, что «Сегодня наша церковь свободна!». И сегодняшняя “свобода слова” позволяет казаться беcстрашным,  потому что МП лишилась страха Божiего.  Потому и обрела МП - эрзац свободы: свободу личную, свободу телесную, свободу, призванную к угождению плоти, свободу из разрушительной триады  «свобода, равенство и братство», то есть, свободу, которой ещё Еву в Раю соблазнил змей, с помощью который Ева и потеряла Рай, приняв его змеиную свободу.

Свобода? Так, что же это за слово такое, за которое человечество ведёт битву со времён Адама и Евы? Соблазном свободы был заманён в революцию в 1905-ом и в 1917-ом годах и русский народ. А уж в последние времена, каковые, похоже, уже начались, свобода - главный козырь, которым оправдывают всякое совершённое на земле зло. Именно эта самая свобода, предложенная Еве змием ещё в Раю, позволила американцам в 1945 году обрушить атомные бомбы на Японию, сжигать напалмом Вьетнам, с жестокостью, намного превосходящую  сталинскую, бомбить в 1945 году Дрезден, а в 1998 и 2003 годах Ирак, в 2002 году Белград и Афганистан и только что в 2011 году Ливию. И все эти невиданные человечеством зверства удавалось творить, прикрываясь только одним единственным словом - свобода! Свободу Вьетнаму, свободу Ираку, свободу Югославии, свободу Афганистану, свободу Ливии. Именно, через  “свободу” нынешние «свободолюбивые» владельцы мировой банковской системы  одаривают «угнетённые» народы бомбами, бомбами, бомбами.

Только этим же, словом «свобода» разорялась и разрушалась Россия в годы Криминальной революции конца ХХ века и продолжает разрушаться далее и сейчас. Россия обрела свободу бесчестить Бога, Господа нашего Iисуса Христа: у стен Кремля, предварительно собрав людей, беззастенчиво рубят Его иконы.

Протестующих среди присутствующих - нет! И это второе страшнее первого - уже некому вступиться за Христа! Сергиане только для приличия чуть пискнули, держа постоянно в сознании: «У нас светское государство!»

Фильм, порочащий Христа? Пожалуйста, смотрите! «У нас светское государство!»

И среди этой всеобщей либеральной какофонии “свободы”, страстно желает быть услышанным и голос МП: «Сегодня церковь свободна!» И чтобы понять, о которой же свободе трубит сегодня без умолку МП, начнём наше размышление со слов афонского монаха, сказанных им в наши дни: Сегодня светский мiръ говорит так: «Я хочу иметь свободу, свободу, свободу». Монастырь с трудом принимает тех, кто не отринул свободы, для того, чтобы совершать послушание. Конечно же, афонский монах имеет в виду свободу, призванную къ угождению плоти.

Кто же не отринул этой свободы, призванной къ угождению плоти? Мiръ не отринул личной свободы и тем самым вообще отрёкся от всяческого послушания. А вместе с мiром личную свободу не отринула и МП. И тем лишила себя послушания Христу. Ибо Он заповедал, прежде всего: отвеогнись себя, и возьми крестъ свой, и следуй за мной. (Мф.16,24)  (Раскрытие этих слов находится у арх. Константина Зайцева на стр. 141)

Страшился остаток Святой Руси уже в 1861 году даже узреть наше время.

19-го сего месяца Россiя вступила на новый путь - свободы. Волею Благочестивейшаго Самодержавнейшаго Государя Императора Александра II Русскiй народъ освобожденъ отъ крепостной зависимости.

     До сего дня онъ шелъ путемъ послушанiя и смиренiя; теперь – свободы и, по-видимому, без указанiя на необходимость сохраненiя за собой прежнихъ христианскихъ добродетелей.

Во что можетъ обратиться подобная свобода, мы видэли уже на примэрэ Францiи и на другихъ Европейскихъ государствахъ. Но то – Западъ, а на западэ, что можетъ быть кромэ царства тьмы? Мы - Востокъ; но и на востоке солнце также восходитъ и…заходитъ.

Да, не узрятъ очи мои царства тьмы!

Не должны ли эти слова стать для нас основой понимания «этого сладкого слова  - свобода»?

Святая Русь, крепостная Русь! Житель её с рождения и до смерти лишался свободы личной, а вместе с лишением этой свободы лишён был и возможности совершать зло. Вот, что такое Святая Русь! Житель Святой Руси, рождаясь, шествовал по земной жизни в Царство Небесное. То есть свободно, так как был носителем духовной свободы, шёл в Рай. Для Святой Руси рождались люди, записанные в Книгу жизни ещё до рождения.

                                                                      О внутреннем редакторе

Ну, и если мы сможем всё-таки совершенно расстаться с внутренним редактором, назначенным в наши души не отделом пропаганды ЦК КПСС, а тем либеральным духом, который сегодня властвует в России, который олицетворяется познерами и радзинскими, сванидзами и соловьёвыми, то раскрывая запись старца Евфимия без эзопова языка, которым мы сегодня в дни «свободы», которую не имели за все эпохи», вынуждены пользоваться, чтобы не вызвать гнева познеров, то мы должны сказать следующее: личная свобода просто удаляет человека от Христа. И чем больше личной свободы имеет человек, тем всё дальше и дальше он удаляется от Христа. А, получив такую «свободу, какой не имел за все эпохи», и совсем обрывает эту связь.

Через познание существа личной свободы открывается и смысл слов Господа Иисуса Христа, сказанные Им апостолу Павлу, попросившему у Него личной свободы: 

И чтобъ я не превозносился чрезвычайностiю откровенiй, дано мнэ жало въ плоть, ангелъ сатаны, удручать меня, чтобъ я не превозносился. Трижды молилъ я Господа о томъ, чтобы удалилъ его отъ меня. Но Господь сказал мнэ: «довольно для тебя благодати Моей; ибо сила моя совершается въ немощи». (2 Кор. 12, 7-9)

Немощь! - это отсутствие свободы личной.

Немощь! - это и есть духовная свобода, когда совершается сила Божiя.

Сила Божiя - немощь человеческая.

И ещё: неотъемлемым спутником личной свободы является омерзительное качество:

 

                                                           ТРУСОСТЬ

 

Угождение плоти постоянно требует и охранительства личной свободы. Угрозы личной свободе постоянны, они преследуют её со всех сторон.

Царство же тьмы в полной мере суждено было узреть людям ХХI века! В дни разгула царства тьмы её жители то и стали требовать, как наркоту: «Я хочу иметь свободу, свободу, свободу». И к нашему русскому стыду к этому нетерпеливому требованию присоединила свой голос и МП, подтвердившая тем самым и свое сергиянство, и свои истоки обновленчества.

И не случайно, видимо, ещё в 1887 году именно в России появился глубокий философский труд, раскрывший смысл этого сладкого слова - свобода. Вот величайшее открытие, сбрасывающее пелену тумана с глаз вопиющих:

«Я хочу иметь свободу, свободу, свободу».

- Зло не от Бога, не в его природе, сотворённой Богомъ, но в его свободе. Только признавая зло произведением свободной воли, мы в состоянии будем объяснить существующие страдания всего, что одарено жизнью. Лишь свободное уклонение от добра, свободно принятое дурное направление воли может удовлетворительно объяснить для нас злые действия твари. (Митрополит Антоний, диссертация, стр. 299)

То есть всё зло производится свободой, о которой, не умолкая, бесновато непрестанно глаголят либералы, которым Господь вручил Россию, за грехи «церкви», возлюбившей внешнее паче внутреннего и обряд больше духа.

                  Лукавство - тоже произведение свободной воли!

Адам первый и стал лукавить. Не сказал: Я елъ,

А сказал: Жена, которую Ты далъ мне, дала и я елъ.

 

И пошло: желаешь того, что от беса, а прикрываешь все эти желания ангельским видом.

 Почему Христова Церковь созидалась на мучениках?

И почему до сих пор Литургия служится на антиминсе с частицами мучеников?

Почему во времена гонений Церковь всегда укреплялась в вере?

И не советчики ли, гнавшие Церковь, как первых христиан,

обнажили пред всем мiромъ скрытый ото всех остаток Святой Руси?  

         Не ликование ли Небес вызвали Новомученики и Исповедники Российские?

         Эти вопросы сергиане отправили сегодня в архив.

         Или лучше сказать сожгли их в сердцах своих, чтобы и духу их не осталось.

 

С прискорбием смотрим мы на редчайшие появления на ТВ представителей русского духовенства. Потому что, как сокрушался Ф.М.Достоевский: не про то говорятъ.

В наше время господства либералов из свобод -

- только свобода вседозволенности уверенно заполняет сердца.

Посему, протоиерей Смирнов, непрестанно хвалящийся на ТВ свободой, полученной МП от либералов - раболепствует! Чем и демонстрирует самое тяжкое рабство, в состоянии которого находятся сегодняшние сергияне. Что и не даёт основания отменять сегодня определение данного МП святителем Иоанном Шанхайским и Сан-францисским, в 196? году: МП являет собой образ пленения и духовного безсилия.

Самое тяжкое рабство, когда хвалящийся свободой раболепствует!

                                                      (Святитель Иоаннъ Златоустъ. “Беседы на книгу Бытия“, том 1, стр.311.)

                 

Сегодня - это о смирновых. Смирновы - раболепствуют!

А, следовательно, пребывают в самом тяжком рабстве.

          Так что, с обретением своей специфической свободы вы,

господин протоиерей, лишились благодати,

которая, как огонёк догорающей свечи, сохраняется сегодня 

единственно только в членах Малого русского Христова стада,

благоразумно скрывшего себя от людей.

 

    

Архиепископ Углеческий Серафим (Самойлович) писал к митр. Сергию:

“Но особенно тяжело, прямо мучительно им сознавать, что Вы приносите в жертву кому-то и чему-то внутреннюю свободу Церкви”.

 

          ДУХОВНАЯ СВОБОДА

Духовная свобода не просто разновидность свободы, она со свободой личной несовместима, потому что противоположна ей.

Свобода личная конечной своей целью неизбежно имеет - вседозволенность, то есть не имеет предела своим желаниям.

Свобода духовная - ничего не позволяет делать того, чего пожелаешь сам, так как, используя свою духовную свободу, сам отвергся своей воли и всё возложил на Бога, а если есть старец, на старца.  (Семион Новый Богослов)

И тут уместно будет сравнение, через которое всё и познаётся.

Ещё в 1992 году патриот Казинцев был поражён ответом протоиерея Смирнова, который на его вопрос: «Как спасти русский народ?», ответил: «Это не дело церкви и не её задача. Полицейский отвечает за свой участок. Мер за свой город. Правительство - за страну. Священник отвечает за свой приход».

Поражённый патриот спросил тогда: «Не жалко? Тех миллионов, что живут за пределами прихода? Тех, кто, может быть, не нашёл ещё пути в Церковь (естественная преемственность от отца к сыну прервана)?

- Жалко. Всех жалко, - ответил проповедник, - и арабов, и буддистов, и советских людей жалко. За то, что поклоняются ложным богам. Русских среди прочих не выделяем. Для нас есть только православные, остальные чужды, как люди, которых не знаем.

И пусть комментарием к этому откровению священника, как видно, пребывающего в состоянии спокойствия в каком-то особо сытом благополучии, станет плачъ русского афонца старца Силуана:

- Много лет болит душа моя от мысли, что вот мы, монахи, отреклись от мiра, покинули родных, и родину, оставили всё, что составляет обычно жизнь людей, дали обеты пред Богомъ, и святыми ангелами, и людьми жить по закону Христову, отказались от своей воли и проводим, в сущности, мучительную жизнь и всё же не преуспеваем в добре. Много ли из нас спасающихся? Я первый погибаю. Вижу и других, что страсти обладают ими. А когда встречаю мiрских, то вижу, то вижу, что живут они в великом невежестве, нерадиво и не каются.

И вот понемногу, незаметно для себя я втянулся в молитву за мiръ. Я много плакал от мысли, что если мы – монахи, отрекшиеся от мiра, - не спасаемся, то что же вообще творится в мiре? Так постепенно скорбь моя росла, и я стал плакать слезами отчаяния.

Конечно, глупо было бы требовать от смирновых подвига старца Силуана. Но то, что смирновы, как пастыри, обязаны держать перед собой идеал Христова подвижника, чтобы не превращаться в «пастырей», для которых чужды те, кто не свои, то есть, делящих людей на избранных и гоев, - это требование к пастырю должно быть  непреложным.

Определение состояния МП, данное святителем Иоанном (Максимовичем) во времена советчины, как образ пленения и духовного безсилия, не только сохраняет точное определение состояния МП в период либеральщины в России, но ещё больше подтверждает его. Ибо пленение МП советчиками сменилось ещё более страшным их пленением - соблазнами мiра сего, что усугубило её духовное бессилие. Ибо её бессилие при советчиках было обусловлено гонениями советчиков, а при либералах МП добровольно приняла на себя состояние духовного бессилия, ибо посчитала для себя пресмыкание перед либералами благом.

Растление русских душ, осуществляемое ныне полным ходом, и не хочет замечать духовенство, возлюбившее внешнее, паче внутреннего и обряд больше духа. Потому то и внедряет настоятель 4-х московских храмов и одного отдела МП г-н Смирнов в сознание доверчивых русских людей, что теперь-де церковь (читай МП) так свободна, как никогда не была свободна за всю свою историю.

Таким образом, народ наш, идущий теперь путём «свободы», уже не способен ориентироваться в том, что происходит с ним самим - «свобода» не позволяет.

Путь такой «свободы» - это как раз и есть путь, на котором видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют.

Свободой духовной человек пользуется всего лишь один раз - при отсечении своей воли.

Свободой же личной человек распоряжается непрерывно. Внедрив в себя эту свободу, как наркотика, его всё больше и больше тянет пользоваться полученной им от либералов свободой. И тогда этот путь свободы - становится путём вседозволенности или, как теперь принято говорить, беспредела.                        Арх. Константинъ Зайцевъ, стр. 101.

  P. S.

 Малое стадо! Малое стадо! Малое стадо!

- Да, что же это такое, Малое стадо?

  Это те, кто отложился от МП?

  Или те, кто отложился от лавритов?

  Многочисленные ИПЦ - они Малое стадо?

  Многочисленные витальевцы - может быть, они малое стадо?

  Где оно, Малое стадо?

- Чтобы узнать, где находится Малое стадо, надо понять:

  Почему сегодня мы ищем его?

  Почему не искали его ещё вчера, то есть, например, даже при советчиках?

- Потому что, именно, сегодня все ощутили, умом часто не понимая,

  что наступило время, когда уже охладела любовь!

 

И потому, только через призму, позволяющую, как под микроскопом,  обнаруживать любовь, и возможно узнать сегодняшнее Малое Христово стадо, не потерявшее любовь, по причине сохранения своей свободы.

          Свобода от... ереси!

Не свободен от ереси... И вот уже образ ни кого- нибудь, а самого Л.Н.Толстого.

Не свободная от ереси душа тяготится отсутствием свободы, отравляет сердечный покой, вызывает общий дисбаланс всего организма. Вот уже и Софья Андреевна непонятно в чём виновата. И тогда - уход «великого старца». А на самом деле ересь подвела. Не случись с Толстым греха ума, не случилось бы и никакого ухода, и «прославления» станции Астапово.

Таланты и мины

На евангельские таланты и мины можно взглянуть, как на образъ дара Божiего, который Творецъ обязательно вручает  каждому человеку!

А сам даръ этот зовётся свободой!

И на Страшном Суде каждый будет давать Богу отчёт именно в том, как он воспользовался за свою земную жизнь этим, данным ему Богомъ даром свободы, во что вкладывал он эти, данные ему Богомъ, таланты, эти мины? 

В сущности, земная жизнь человека - это всего лишь только испытание его на то, как он воспользуется Божiим даром - свободой. Кому он отдаст свои таланты: любящему его Богу или соблазняющему его всю земную жизнь диаволу?

Даръ свободы от Бога - это только право распоряжаться им по своему усмотрению. Как даръ, свобода не имеет количественного выражения. А вот по завершении земной жизни человека появляется явный её количественный «вес». Конечно, на Страшном Суде свобода каждого человека будет  определяться не привычными единицами веса, а тем состоянием благодати, которую человек приобрёл за свою земную жизнь, используя данный ему Богом даръ свободы.

Ну, если изучать духъ нашего времени, как рекомендовал святитель Игнатий, то мы увидим, что главный козырь, которым сегодня кроют каждую свою ложь слуги сатаны - это с в о б о д а! Та свобода, о которой известил ещё апостол Петр:  Употребленiе свободы для прикрытiя зла.                                                      (1 Перт. 2. 16)

Россия употребила свободу, не на служение идеалам Святой Руси, а на свое ублажение в образе самодовлеющей Великой России, забывшей о своем «внутреннем человеке» и отдавшейся всевозможным соблазнам. Это привело к катастрофе.                                                                                                                                                                 (арх. Константинъ Зайцевъ, стр. 97)

Высказывания о свободе

- Тогда лишь мы узнаем лобзание Иуды! Тогда мы оценим, что значит свобода, которой прельщают нас друзья - иудеи, и «либеральные» их пособники, когда вместо сапог станем носить лапти, - ногам-то станет свободнее.

И станет нам иудейская свобода иудейской кабалой. (Георгий Бутми, стр. 27)   

Мiръ застлала тьма довольства десятка «развитых» стран, которых враг избрал в качестве опоры в деле одурманивания всего мiра. Главное ударное оружие в этом деле - лозунг свободы.

(Духовные беседы и наставления старца Антония Автор священник Александр Краснов Стр. 36 – 37)

 

Гоненiя и притесненiя полезны намъ, ибо они укрепляютъ веру!

                                                                      Преподобный Никон оптинский

 

Свобода: освобождение от всего того, что кажется нам подпоркой для нашей внутренней жизни и так часто является сужением внутреннего, превращением внутреннего во внешнее.                 (Архимандритъ Афанасий Нечаевъ)

 

И еще скрыл Господь от умных и разумных сергиан, что:

 

 

Это легко было бы увидеть, обрати сергиане свой взор на явление монашества. Для чего монах уходил в пустыню? А чтобы обрести истинную свободу.

 

Ну, и если эти странички, хоть, сколько то вызовут интерес к

Свободе человеческой, как к величайшей и труднейшей проблеме,

то хорошо бы теперь и перечитать «Великого инквизитора»

 

Вадим Виноградов

 

  * * *

LIBERTE, EGALITE, FRATERNITE

В. Нилов

 

Уже давно было подмечено, что у свободы нет содержания. Свобода есть лишь условие, при котором содержание, если оно имеется, получает возможность проявить себя. Но свобода, разобщенная от морали, просто означает, что хочу, то и делаю, «нраву моему не перечь». Вот почему на Западе так много преступлений, которым нет конца. Людей насилуют, грабят и убивают не только с целью наживы, но и for fun /ради потехи/.

Исторически, свобода на Западе прнималась как свобода от духовного гнета католической церкви, затем такое понимание свободы было перенесено на государство с тем, чтобы оно как можно меньше вмешивалось в дела индивидуума. Свобода от религии обернулась свободой от нравственности вообще. Западные народы стали первыми в истории человечества обществами, которые решили закрыть небо и комфортабельно устроиться на земле, без Бога. Погром Церкви, начатый в XVIвеке, как назвал века «возрождения» Тютчев, в веке XVIII продолжился призывом Вольтера «раздавить гадину» и Французской революцией. Западная болезнь разлилась по всему свету, заражая проказой неверия все человечество.

Свобода Запада была – и есть – свободой «от», а не свободой «для». Эта свобода требовала неограниченного простора для деятельности человека, даже если его активность была во вред обществу. Западная свобода неразрывно связана со «зверинным индивидуализмом», как назвал ее митрополит Иоанн Петербургский. Такая свобода ставит человека во враждебные отношения с остальными людьми, в которых он видит не братьев, а средство к своему обогащению. Не даром в Америке так подчеркивается “team spirit”, как противоядие разъедающей и разделяющей свободе. Свобода в ее западном истолковании – это закон джунглей, перенесенный на человеческое общество, это то, что получило название «социал-дарвинизма».

Свобода, не ограниченная совестью, ведет к господству сильного над слабым и неразборчивостью в средствах приобретения богатства, главное, приобрести его, хотя бы грабежом. Достоевский определил это как свободу человека, у которого есть 100 тысяч франков, вертеть человеком, у которого их нет. «В Европе был феодализм и были рыцари. Но в тясячу слишком лет усилилась буржуазия и наконец задала повсеместную битву, разбила и согнала рыцарей и – стала сама на их место. Исполнилась в лицах поговорка: “Otes-toi de la que je my mette” /Убирайся, а я на твое место/. Но став на место своих прежних господ и завладев собственностью, буржуазия совершенно обошла народ, пролетария, и, не признав его за брата, обратила пролетариат в рабочую силу, для своего благосостояния». /Достоевский/.

Вот почему благороднейшая из всех профессий – медицина, есть подвиг коммерческой деятельности, всякое «ай» и «ой» переводится в доллары и центы. Порнография, проституция, наркотики процветают на Западе с его слепотой к способам наживы.

Не капитализм и не демократия сделали западные народы процветающими, а паразитическое существование за счет стран Третьего Мира, с которого Запад ежегодно собирает 400 миллиардов долларов,  как подсчитано экономистами. Жизненный уровень Запада снизился бы на 40% при справедливых рассчетах с Третьим Миром. Эта эксплуатация цветных народов земли длится уже 500 лет – со времени великих географических открытий. «»Западные народы «сделались» /как известно/ вполне равнодушными к высшему благу – Вере, и коснеют в слепоте духовной, а с другой стороны – сделались не благодетелями остального человечества /к чему были призваны/, но его врагами, всегда готовыми утеснять и порабощать другие народы. Горький опыт слишком ясно доказал это славянам: да и в целом мире корабли европейских народов считаются не вестниками мира и счастья, а вестниками войны и величайших бедствий. Какова надменность англичанина или любого немца, каково презрение его ко всем остальным народам мира, каково желание попирать ногами все их права и обращать их в бессильное орудие своей корысти, - знают все. Гибельное семя дает и гибельный плод, и вражда западных народов, особенно англичан и немцев против всех, порождают естественную и справедливую ненависть во всех народах против них» /А. Хомяков/. Эта характеристика Запада, сделанная в XIX веке, остается верной и по сию пору: в своих сношениях с остальными народами мира Запад стремится увековечить господство над ними еще на 500 лет.

Психологически, «свободный человек» самонадеян до дерзости, это язычник, а не христианин, точнее – антихристианин. Из всех обществ, известных истории, общество демократическое, либеральное или капиталистическое – это все разные стороны одного и того же, - есть общество отвернувшееся от неба. Но свобода Запада – это свобода внешняя, ибо нигде так не развит конформизм, как в обществах «демократических». Каждый свободен повторять своими словами прописные истины общества для которых СМИ /Средства Массовой Информации/ придумали презрительное название “lunatic fringe”- сумасшедшая кайма или бахрома. При том внешнем беспорядке, который на первый взгляд поражает стороннего наблюдателя, Запад железно дисциплинирован и вымуштрован. В России же внутренеее единство общества достигается, как в бочке, - обручами государственной дисциплины. Государство в России требует – и получает – внешние изъявления покорности, не затрагивая внутреннюю свободу человека. На Западе же человек не ребро бочки, а запрограммированный робот. Это об американцах сказал один русский, живший в Америке в XIX веке, что каждый из них проглотил по полицейскому. На Западе свобода внешяя /при минимуме государственного насилия, которое и не требуется/ за счет свободы внутренней. Западная внешняя свобода, однако, по сути своей – тоталитарна, ибо она поработила душу человека.

В России большая внутренняя свобода чревата склонностью к анархии и смутам. Один из немцев в XIX веке, хорошо знавший  русских, сказал: “Die Russen sind furchtbar frei”. Авторитарное правление в России есть прямая необходимость – это ответ на национальный характер. Русские демократичны по своей психологии и общении друг с другом вплоть до амикошонства. России скорее нужна здоровая доля аристократизма, чем углубление и расширение демократии. Введение же западной демократии служит не благу России, а толькоспособствует ее разложению и, в конечном счете -  ее гибели.

Первой жертвой снизу вверх дополнялась протекцией сверху вниз. ой троицы демократии, провозглашенной Французской революцией, было равенство. Равенству был придан узкий смысл равенства перед законом, но не в экономике, где каждый сам заботился о себе, т.е. подразумевается неравенство состояний. На практике это означало отказ сильных мира сего от социальной ответственности, от моральной ответственности сильного заботиться о слабом. Но в жизни не было и нет равенства даже в узком, урезанном смысле, ибо услуги адвокатов стоят больших денег /150 долларов в час в США/. Равенство перед законом работает на тех, у кого есть 100 тысяч, о которых писал Достоевский. Главное назначение закона – охрана экономического неравенства. Это лицемерие и еще раз лицемерие, столь типичное для демократий.

Если равенство было сужено, то о братстве вообще перестали упоминать. Эт ому нечего удивляться. Впервые за всю историю человечества на земле установилось общество социальной безответственности верхов. В рабовладеческом и феодальном обществах лояльность снизу вверх дополнялась протекцией сверху вниз. Мало кто знает, но в средние века католическая церковь установила т.н. «справедливые цены», как меру защиты бедных. Все это было выкинуто вон новыми господами – буржуазией. Папа Иоанн-Павел 2 сентября 1993 года на встрече с учеными в Риге предостерегал об опасностях капитализма, которые он назвал «бесчеловечными».

Западная демократия в России служит только одной цели – закабалению России навеки и превращению ее в колонию Запада.

 

* * *

 

RELIGIONS AND TERRORISM

Leonardo Boff

      Theologian-Philosopher

      Earthcharter Commission

  The principal conflicts of the final years of the twentieth century and the beginnings of the new millennium have religious undertones, whether in Ireland,  Kosovo, Kashmir, Afghanistan, Iraq or the extremely violent new Islamic State. This was clear in Paris, with the murder of the cartoonists and others by Islamic fundamentalists.  How does religion enter into this?

Not without reason did Samuel P. Huntington write in his well known 1997 book, The Clash of Civilizations: «In the modern world, religion is a central force, perhaps the central force that motivates and mobilizes people… What matters in the end to people is neither political ideology nor economic interest.   What people identify with are religious convictions, family and creeds. They fight and are even willing to give their lives for these things.» (p. 79). Huntington critiques Northamerican foreign policy for never having paid sufficient attention to the religious factor, considered something old and superceded. That is a huge error. Religion underlies the gravest conflicts that we are experiencing.

Whether we like it or not, in spite of the secularization process and the eclipse of the sacred, much of humanity is oriented by a religious cosmo-vision, Jewish, Christian, Islamic, Sintoist, Buddhist and others.

As already affirmed by Christopher Dawson (1889-1970), the great British historian of cultures: «the great religions are the foundations on which civilizations rest» (Dynamics of World History, 1957, p.128). Religions are the point d’honneur of a culture, because through religion they project their great dreams, elaborate their ethical dictums, confer meaning on history and have their say about the ultimate meaning of life and of the universe. Only modern culture has not produced a religion. Modern culture found substitutes with idolatrous functions, such as reason, endless progress, unlimited consumerism, limitless accumulation and others. The result was denounced by Nietzsche, who proclaimed the death of God. Not that God had died, if so, God would not be God. The fact is that men killed God. Nietzsche meant that God no longer is the point of reference for fundamental values, for an overriding cohesion among humans. We are seeing the effects at a planetary level: a humanity lacking direction, an atrocious loneliness and a feeling of rootlessness, without knowing where history is leading us.

If we want peace in this world we need to recapture the feeling of the sacred, the spiritual dimension of life that is at the origin of the religions. Truthfully, even more important than religion is spirituality, that presents itself as the profound human dimension. But spirituality expresses itself through religions, whose purpose is to nourish, sustain and infuse life with spirituality. This is not always accomplished because almost all religions, when institutionalized, enter into the games of power  and hierarchies, and can assume pathological forms. Whatever is healthy can fall ill. But we measure religions, as we do people, for the “sane” versions, and not the “pathological” ones.  Thus we see that religions perform an indispensable function: they try to give ultimate meaning to life and to offer a hopeful framework of history. What is happening now is that fundamentalism and terrorism, that are religious pathologies, have become relevant. In large part this is due to the devastating process of globalization (actually, the Westernization of the world), that ignores differences, destroys identities and imposes foreign habits on them.

In general, when that occurs, peoples hold onto those things that are the guardians of their identity. They conserve through religions their memories and their best symbols. When feeling invaded, as in  Iraq and Afghanistan, with thousands of victims, they take refuge in their religions as a form of resistance. Then the issue becomes something other than religious. It is politics using religion for self defense. Invasion creates rage and a desire for revenge. Fundamentalism and terrorism find their origins in this complex of questions.  Hence the terrorist attacks.

How can we overcome this impasse in civilization? It is fundamental to live the ethics of hospitality, to be willing to dialogue with and to learn from those who are different, to live an active tolerance, and to be aware of one's humanity.

Religions need to acknowledge each other, to enter into dialogue and to find minimum convergences that allow them to peacefully coexist.

Before anything, it is important to recognize religious pluralism, as a matter of fact and of right. Plurality derives from a correct understanding of God. No religion can hope to define the Mystery, the original Source of all beings or any other name they want to give to the Supreme Reality, within the limits of their discourse and of their rites. If it were that way, God would be part of the world, in reality, an idol. God is always beyond and always far above. Consequently there is space for other expressions and for other forms of celebrating God that are not exclusive to one specific religion.

The first eleven chapters of Genesis contain a great lesson. They do not speak of the Israelites as the chosen people. Reference is made of all the peoples of the Earth, all of whom are peoples of God. Above them all rises the rainbow of the divine alliance. This message reminds us still today that all peoples, with their religions and their traditions, are peoples of God, they all live on the Earth, in the garden of God, and form the unique Human Species that is composed of many families with their traditions, cultures and religions.

             01-30-2015

 

          * * *

 

СОБОРНО-КАНОНИЧЕСКОЕ ПРАВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

(Продолжение см. Верность № 200)
 

НЕОБХОДИМОСТЬ ВЫЗВАЛА КАНОНИЧЕСКУЮ  ОБРАБОТКУ 


Многие духовные лица,  и миряне неправильно предполагают, что на Трулльском  Соборе закончился период общецерковного кодекса древней Церкви, который с тех пор получил свою окончательно установившуюся, неизменную форму.

Однако, это далеко не так. Прежде всего, не совсем правильно называть кодекс Трулльского Собора общецерковным, когда он был, по преимуществу сводом правил восточной половины тогда еще единой и нераздельной Церкви. В Западной половине Церкви существовали свои местные сборники подобных же правил, в которых наряду с восточным материалом (не полным, а с исключением некоторых канонов, например с 51-85 Апостольских Правил, 28-30 – IV Вселенского Собора, большинства правил Трулльского Собора) был включен и свой западный материал – папские декреты и постановления различных западных соборов с IV-IX в. (Особенную известность и влияние на Западе приобрел т.н. Исидоровский сборник (11) или «лже исидоровские декреталии».) И, наоборот, в Трулльском кодексе мы совершенно не имеем ни одного памятника Западной Церкви, несмотря на то, что тогда формального разделения Церквей еще не существовало,  и соборно-догматические определения делались Востоком и Западом совместно. Не следует ли отсюда, что к каноническому законодательству даже и древняя Церковь относилась свободнее, чем догматическому, и не требовала здесь непременного единообразия, а уважала и местные особенности? 

Следует обратить серьезное внимание еще на то обстоятельство, что даже и Православный Восток одним своим каноническим законодательством никогда не ограничивался. С тех пор как христианство стало государственной религией, не только внешняя, но до известной степени и внутренняя жизнь Церкви испытывала сильное влияние и государственного начала. И именно на Востоке, в силу тесного союза Церкви с государством и особого положения Императоров, как «епископов» внешних дел Церкви и ее «патронов-охранителей» (епистимонархов), государственное начало проявляло себя особенно сильно и заметно. Так что, говоря вообще, жизнь древней Церкви в эпоху Константина, Феодосия, Юстиниана, Императоров Исаврийской и Македонской династии, столько же, если даже не больше, определялась и Императорскими «законами», чем соборными канонами. Действующие практически кодексы древней и византийской Церкви, в виду такого источного своего происхождения и состава, так прямо и называлась «номоканонами» (авторитейнейший из них «Номоканон XIV титулов» приписываемый Фотию). Все эти новеллы, базилики, прохироны, эклоги и т.п. лучший показатель того, что сам по себе основной церковный кодекс был недостаточным и что он действовал на практике лишь в обработке смешанного церковно-государственного закона (типа «номоканона»).

Но и это еще не исчерпывает круга практических источников действовавшего права древней Церкви. Жизненные нужды рано выдвинули особый тип кратких подручных правил, т.н. «синопта» или «синтагмы»,  где разнородный материал церковно-государственного законодательства излагался в сокращенном виде и располагался в том или другом, по большей части, предметно-алфавитном порядке (синтагмы Иоанна Ефесского VI в, Михаила Пселла  (XI в.), Арсения Константинопольского XIII, Арменопуло XIV в, синтагма Матфея Властаря – XIV в).

Наконец потребность разобраться во всем исторически накопленном богатстве канонического материала, правильно его понять и верно истолковать, породила и еще один тип канонической литературы – его толкования на каноны, авторитетнейшими из которых признают толкования трех ученых канонистов XII века Зонары, Аристина и Вальсамона.

Все эти историко-канонические опыты ревизии, кодировании и комментирования канонов, в особенности же те  из них, которые выходят за грань Трулльского Собора, проходят через весь последующий Византийский период, а в известной мере окрашивают собой и новый период Турецкого владычества (постановления Константинопольских патриархов, с их синодом, реформа Самуила, и особенно новейшие реформы половины XIX века в области центрального управления Церковью (т.н. «канонические канонисмы») – показатели того, что и Восточная Церковь отнюдь не сказала своего последнего слова в сфере каноника на Трулльском Соборе, а продолжала линию канонического развития и дальше вплоть до наших дней. Все это вполне закономерно и свидетельствует лишь о силе и жизненности Восточной Церкви, ее способности откликаться на новые запросы жизни.

Несмотря на все эти разнообразные и многочисленные опыты канонической обработки и приспособления древнего номоканона к потребностям момента, в Восточной Церкви всегда было живо сознание их недостаточности и узкости, вызывавшее потребность в более радикальном пересмотре всего этого старого канонического багажа церковной истории. Особенно характерна в этом смысле новелла Алексея Комнина патриарху Николаю Грамматику от 1107 года, в которой Император, сетуя на забвение и попрание божественных канонов (в подлиннике употреблено еще более резкое выражение, говорящее о «презрении» канонов), предписывает Патриарху и его Синоду произвести чистку всего номоканона, с целью отделить в нем нужное и жизненное от обветшалого и мертвого. Исполнил ли задачу патриарх Николай с Синодом, мы в точности не знаем: но, по-видимому, скорее нет, судя по тому, что полувеком позднее за нее берутся и частично ее выполняют уже названные нами выше три знаменитых византийских канониста второй половины XIII века. Все они во введении и к своим комментариям указывают на обилие и несогласованность канонов, а также и на устарелость и безжизненность некоторых из них, примеры чего обычно и отмечают в самом тексте своих комментариев. Особенно усердствует в этом смысле Вальсамон, во что бы то ни стало, приспособляя древний канон к действующей практике, иногда не без насилия для первого, как это бы делали, защищая церковные права императоров и особые привилегии Константинопольского Патриарха. «Но эта самая тенденция Вальсамона сообщила его толкованиям высокую, практическую важность. Он являлся апологетом действующего права византийской Церкви, и это доставило ему во мнении его современников и отдаленного потомства первенствующее место между всеми толкователями канонического кодекса византийской Церкви» (Павлов «Курс церковного права»  стр. 97). Дань этого высокого уважения не только к одному Вальсамону, но и к двум другим знаменитым его современникам толкователям – Аристину и Зонаре – заплатила сравнительно еще недавно и Русская Церковь, одобрив предпринятое Московским Обществом Любителей Духовного Просвещения издание «Книги Правил» в двух параллельных текстах (греческом и славянском), с русским переводом комментария всех трех названных канонистов. (Правила Св. Апостолов и св. соборов с толкованиями, изд. Моск. Общества ЛДП, 1876 г.)  Очевидно,  в этом оказалась насущная потребность нашей Русской Церкви, освежить понимание древнего канона, приблизить его к жизни и действующей практике. Но, разумеется, этот византийский опыт весьма умеренной ревизии канона, имевший место чуть не девять веков тому назад, является слишком слабым паллиативом, не решающим проблемы, а только лишний раз ее подчеркивающим и дающим прекрасный пример для подражания и нашим современным канонистам.

 

 ЦЕРКОВНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Как во Вселенском, так ни в местном масштабе у нас в Русской Церкви, строго говоря, в настоящее время, нет точно определенного церковного законодательного кодекса, безусловно, пригодного для общего практического употребления. В России в настоящее время Церковь не свободна,  а РПЦЗ  не имеет полного права самостоятельно пересматривать, менять церковные законы или каноны, и держится уже прежде бывших в употреблении, что затрудняет  церковную деятельность по управлению епархиями и приходами на разных континентах и в странах с различного правления, с различными государственными законами и культурой населения. То, что было призвано заменить на Соборе 1917-18 гг. Но на Соборе не предполагалась деятельность, в какой пришлось оказаться РПЦЗ. Для канонистов которые прежде в своей работе ссылались на решения в различных епархиях,  помещавшихся в Епархиальных Ведомостях,  стало почти невозможно опираться для решений на эти постановления, и требовались иные решения. По этой причине в случае  затруднительных вопросов духовенство обращается к епархиальному Архиерею, который уполномочен Синодом,  решать дела. А случае затруднительных вопросов Епархиальные Архиереи должны обращаться в Синод РПЦЗ. В свою очередь если Синод затрудняется решить дело, то оно передается на очередной Собор Архиереев.  Тем, кто в РПЦЗ требует от Первосвятителя и Синода точного исполнения канонов, можно сказать, что они все по возможности соблюдаются, но некоторые из них,  прежде в связи с коллегиальным,  а не Патриархальном управлении, сильно грешили как, например, согласно канонам почти все Архиереи подлежали бы низвержению из сана за перемены кафедры (Апост. 14, Анк. 21; 1, 15) вся РЦ за несбирание Соборов (7, 6, за оставление клириков без помощи (Апост. 59), за ночлег в женском монастыре (4, 47); все духовные лица подлежали бы извержению за пост в субботу даже Св. Четыредесятницы (Апост. 54- 6, 55), за совершения крещений вне храмов (6, 59), за какой-либо подарок (например «на чай») тем, кто не принадлежит к православным (Карф. 22), или же за рощение и заплетение волос(5, 96); все миряне подлежали бы отлучению за преждевременный выход из храма (Апост. 9; 6, 66; Ант. 2), за лечение у неправославных врачей или за мытье в бане вместе с ними (6, 11)  и т.д. и т.д. Все это нужно принять во внимание, для того чтобы не впадать в ошибки буквоедства о соблюдении всех канонических постановлений в древней церковной практике.

 Для повседневной жизни, представляет большую непростительную смесь самых разнородных церковных и гражданских материалов – от Слова Божия и Правил Св. Апостолов до Императорских циркуляров включительно, - что ее даже трудно признать  как церковное право.

Та часть, которая исходит из канонически-церковных материалов Поместных Церквей Православного Востока, носит однообразную и устойчивую форму – принимаем как основной канонический кодекс Трулльского Собора, с добавлением канонов VII Вселенского и Соборов 861 и 879 годов, - даже и она почти в каждой из Поместных Церквей имеет свою, несколько своеобразную форму (в особенности, в смысле состава и объема), а главное – еще обросла такой массой национального исторического свойственного менталитета  греков в стремлении организации независимых друг от друга церквей и государств, вступающих друг с другом в бесконечные споры.

Взять, для примера, нашу древне-русскую «Кормчую», со всем разнообразием ее редакций и изводов, Это конгломерат самой разнообразной церковной, гражданской, византийской и русской касающейся Церкви литературы, - до архипастырских поучений и переводных полемических статей подозрительного характера, - что не понятно, как правильнее ее назвать: богословско ли исторической энциклопедией древне-русских канонистов, или их своеобразной исторической хрестоматией; но всего меньше ее назвать можно строго юридическим действующим сводом церковных правил.

С начала XIX века большинством Православных Поместных Церквей усилиями своих ученых, труды которых были, потом санкционированы их высшими церковными органами, была предпринята основательная расчистка всего материала, по крайней мере, в отношении к основному древне каноническому кодексу.  В результате его вышла греческая книга «Пидалион» 1800 года, русская «Книга Правил» в 1839 году, афинская в 1852 году, румынская и другие, выдержавшие уже по несколько изданий. В параллель с ними должны быть поставлены в авторитетные научно-критические издания восточного кодекса западными учеными, среди которых наибольшей популярностью пользуются труды Беверния 1672 г., Пинтры (1892 г.), Гефеле (1893 г.), Цахарие-фон-Лилиенталя (1878 г.), Архиепископа Иоанна, впоследствии Епископа Смоленского (1869 г.), и Епископа Никодима (Милаша) в 1914 году.

Но все это – скорей область истории и науки, а не действующей церковной каноники. В области же последней царящей здесь хаос не только ничуть не уменьшился, но если угодно, даже увеличился за последнее столетие, вследствие больших политических перемен и общественно-социальных переворотов, имевших место положительно во всех странах Ближнего Востока и Балканских стран.

Так что давно уже назревшая необходимость основательной ревизии древне-канонического кодекса, состоящая в упорядочении частного местного церковного права, в согласовании его с общим, и в соответственном, целесообразно проведенном новом каноническом творчестве, всеми чувствуется еще острее, чем когда - либо, и требует своего организованного удовлетворения.

Ревизионный пересмотр и дополнение канонов принципиально вполне допустимы, что исторически они не раз производились, а практически они необходимы и для наших дней, о чем уже было выше сказано.

Если мы ограничим свою задачу только рамками одного древнего канонического кодекса, то, следуя примеру Св. Григория Богослова, жаловавшегося на «мертвые каноны» мы не можем не согласиться со всеми теми, кто и в наши дни горько сетует на устарелость и непригодность для нашего времени очень многих древних канонов, на их внутреннюю несогласованность и кажущееся взаимное противоречие, наконец, на их очевидную неполноту и отсутствие в них ответа на многие новые явления жизни, далеко от прежней культуры римской Империи и византийской культуры, неизвестные древним периодам.

Не собираясь оспаривать справедливости отдельных конкретных указаний на будто бы отжившие и устарелые каноны, мы, тем не менее, принципиально против самой квалификации их подобными, не подходящими эпитетами. Она была бы законна и уместна только тогда, когда на канонический кодекс древней Церкви в РПЦЗ смотрели бы, как на действующее, актуальное право современной Церкви. Но, как мы старались доказать выше, этого на самом деле нет, да и быть не должно, так как неизменяемые каноны остаются все в силе а меняются только те которые допустимы  Церковью к изменению, в зависимости от обстоятельств жизни. Тут нужен чисто исторический подход, с точки зрения которого все факты – лишь пройденные вехи исторического прошлого. Нельзя,  например, вычеркнуть из русской истории татарского ига, нашествия иноплеменников Отечественной войны 1812 г., революции 1917 года и т.д., как бы несимпатично нам это ни было. Так же точно нельзя при ревизии канонов вычеркивать какие-либо из них, по несоответствию или противоречию условиям нашего времени как, например нашему рассеянию по странам всего мира. А самое большее, что можно и нужно сделать, это разделить каноны на действующие и чисто исторические.

Но как определить где безошибочная граница или критерий того, устарела ли данная каноническая норма или нет? Не правильнее ли будет сказать, что каждый из канонов был лучше другого не абсолютно, а лишь относительно в виду условия своей эпохи?

Да и где безошибочная граница или критерий того, устарела ли данная каноническая норма или нет. Вероятно, было бы правильнее сказать,  что канон является лучшим другого не абсолютно, а лишь относительно в виду условий своей эпохи. Учитывая то обстоятельство, что история иногда повторяется, не в праве ли мы ожидать, что при наличии благоприятной к тому обстановке правило может снова оживать, а ново введенное старится и отпадает?

Очевидно, ревизионный пересмотр и кодификация древних канонов должны преследовать не цели уловления противоречий (вспомним, что в разной исторической обстановке на один и тот же вопрос давался и не одинаковый ответ) между «канонами», или разделения их на «мертвые» и «живые», а цели чисто исторического освещения каждого канона, его правильной интерпретации и точного разграничения в нем «евангельского» зерна от «исторической» оболочки.

Если мы возьмем 6-е Апостольское правило и параллельные ему (81 Ап.; IV,3,7; VII, 10; Карф. 16) – категорически запрещающие епископу и всем клирикам вдаваться в «мирские попечения» или «народные управления» и протолкуем их грубо буквально, то получится резкое противоречие всех этих правил с положением Константинопольского патриарха как «Этнарха, т.е. национально-политического главы православных греков в Оттоманской Империи турок-могометан. Но если мы 6-му Апостольскому и его параллелям дадим широкое историческое освещение с указанием, что здесь идет речь о двух служениях – Богу и мамоне, Христу и велиару, Церкви и языческой Империи (как, например Епископ Павел Самосатский, бывший дуценарием пальмирской царицы Зиновии); то ничего общего с гражданской ролью Константинопольского Патриарха – «Этнарха ромеев» не будет, поскольку Патриарх тут движется не личными корыстолюбивыми мотивами, а велениями религиозно-морального долга защиты и охраны своей паствы от политического натиска чуждой по нации и вере народу власти.

Так что в рассуждении пригодности и непригодности древних канонов нельзя поступать однообразно трафаретно, а надо руководиться мудрым советом Св. Афанасия Великого, который в послании к Аммуну монаху говорит относительного этого так: «одно и тоже, смотря по времени, и в некоторых обстоятельствах, непозволительно, а в других обстоятельствах и благовременно, допускается и позволяется». Вот истинно канонический критерий, пользование которым принадлежит, разумеется, не каждому частному лицу, а авторитетному и на то уполномоченному церковному органу (Собору, Синоду, Высшему Церковному Совету)

Ровным образом, и при творчестве новых канонов нужно проникаться духом учения древних канонов, а не подражать их случайной, внешней форме, усвоить их принципы и, в соответствии с ними, творить новые формы, а не усиливаться, во что бы то ни стало выискивать готовые формы и шаблоны, чтобы не склеивать нового из разбитых осколков старого, не вливать вина нового в меха старые (Ев. Мтф. IX 17). И здесь мы имеем такую авторитетную опору, как взгляд глубокого знатока древней церковной истории и жизни проф. Болотова, выразившегося на счет этого так: «думая, что нет большей несправедливости, как восстановление форм давно прошедшего, при совершенно изменившемся бытовом строе, утративших всякую соль и силу; и та реформа, которая действительно отвечает потребностям данного времени,  и оправдала себя физически хорошими результатами, и есть реформа истинно каноническая, не имей она за себя даже ни единого прецедента». («Епархия в древней церкви» Приб. К Синодальным Ведомостям 1906 г. № 3, стр. 100).

Наконец, в обоих вышеуказанных случаях, т.е. как при пересмотре древнего канона, так и при творчестве нового, никогда не следует забывать и еще одного весьма мудрого канонического правила, имеющего для себя твердую опору в самых же канонах, это, так называемого, принципа «канонической экономии», т.е. «благоразумно осторожного и мудро осмотрительного подхода, как к существу той или другой церковной болезни, так и к предлагаемому врачевству ее. В особенности строго надо руководствоваться этим критерием при применении мер покаянной дисциплины: дабы овцу заблудшую возвратить и уязвленную змеем уврачевать, не должно ниже гнать по стремнинам отчаяния, ниже опускать бразды к расслаблению жизни и к небрежению: но должно непременно которым либо образом, или посредством суровых и вяжущих, или посредством более мягких и легких врачебных средств, противодействовать недугу и к залечению раны подвизаться: и плоды покаяния испытывати, и мудро управляти человеком, призываемым к горнему просвещению» (VI, 102; сравните с Василий Великий 2, 3, 74, 84, 85; Григорий Нисский 4, 5, 7, 8 и I Вселенский Собор 12).

Этому разумно-мудрому принципу «экономии» т.е. приспособления к немощам человеческим и к особенности индивидуума и вообще к наличным условиям места и времени, необходимо придать теперь особо широкое, распространительное толкование, переводя его из сферы покаянной дисциплины, по возможности, во все области церковного управления и жизни.  По некоторому сродству положенных в них тенденций принцип «экономии» полезно соединить и с принципом рекомендуемого канонами параллелизма между формами церковной и гражданской жизни (IV, 17, 28; VI , 38), придав и ему не узко территориальный, но более общий характер, в смысле известного приспособления церковного законодательства к меняющейся обстановке политической и общественной гражданской жизни, чтобы не отставать от жизни и идти в ногу с ней.

Делая теперь практические выводы из всего только что сказанного о ревизии канонов, мы полагаем, что ревизия такая полезна и нужна, поскольку в интересах большей сплоченности и единства всей православно-восточной Церкви, безусловно, важно иметь и единство общепринятого у них основного канона. Но вестись она должна, по нашему мнению, в двух видах – в форме обширного научно-исторического комментария, стоящего на уровне современной церковно-исторической науки, на весь канонический кодекс, с сохранением его общепринятого состава, распределения и текста (кроме, разумеется, филологической и, вообще, строго научных корректур). Это будет работой комиссии ученых богословов специалистов вроде комментариев  знаменитых византийских канонистов 12 века (Зонары, Аристина и Вальсамона), полезной для исторических справок и для более широкого, скорей научного, чем практического изучения и использования древних первоисточников.

Другая ревизия канонического кодекса должна преследовать чисто практические задачи и состоять в отборе основных, так называемых «евангелических» канонов, имеющих непреходящее догматическо-моральное и основоположительное значение для самой конституции православной Церкви, как выражающих ее природу и дух. Эта работа гораздо легче и проще предыдущей, она может быть произведена и одним компетентным знатоком церковного права, на подобие того краткого свода, какой наметил проф. И.С. Бердников в статье «Практическое значение канонов вселенской церкви» (Православная Богословская Энциклопедия 8, стр. 385-386). Но и эта работа очень ответственна, почему она также требует санкции какого-либо высокого церковного авторитета как, например Собора. Материал этого свода целесообразнее всего расположить не в соборно-последовательном, хронологическом порядке, а по типу предметной алфавитной системы-синтагмы.

Ревизионный пересмотр общего канонического кодекса и его практическая унификация не только не исключает аналогичной же реформы в области частного права Церкви, но  необходимо его постулирует: если нужна и полезна ревизия и кодификация для наиболее устойчивой основной части канонов, для их, так сказать, исторического фундамента. Такой авторитетный пересмотр и санкционирование еще гораздо важнее и нужнее, особенно если учесть и непосредственное, жизненно-практическое значение такой реформы для Церкви, желающей для себя опереться на авторитет.

Суммируя все, сказанное, мы можем обобщить это в ряде следующих тезисов:

1) Жалобы на «омертвение» некоторых канонов, вместе с опытами их ревизии и кодификации, идут из глубин веков древней Церкви и развиваются параллельно с самой историей канонического кодекса (Григорий Богослов, Понтийская кодификация, карфагенная ревизия, Книга Правил на Халкидонском Соборе, завершение кодекса в Трулльском Соборе).

2) На работу Трулльского Собора отнюдь нельзя смотреть, как на окончательное закрепощение канонического состава и запрет последующего канонического творчества. Этого не следует делать, во 1-х, потому, что сам Трулльский Собор дал нам наглядный урок противоположного, - т.е. безусловной не связанности Церкви и ее свободы в распоряжении со старыми канонами (даже «апостольского» происхождения и основанными на Священном Писании) и в творчестве новых. А, во-2-х, и потому, что на ряду с общим, вселенским правом, сам Трулльский Собор узаконил и частное, местное право, на которое и он не распространял своей кодефикаторской ревизии.

3) Трулльский Собор, строго говоря, и не давал нам единого канонического кодекса всей вселенской, тогда еще нераздельной Церкви; он дал очередную и очень авторитетную кодификацию права ВОСТОЧНОЙ половины Церкви, но вовсе не затронул канонического материала всей ЗАПАДНОЙ Церкви, неотделенной в то время от нашей.

4) Да и для Восточной Церкви кодекс Трулльского Собора не включил в себя доброй половины уже действовавшего и в то время церковно-гражданского права, всю, так называемую «Номическую» т.е. государственно-законодательную работу древних византийских императоров (Константина Великого, Феодосия, Юстиниана).

5) Развитие канонического творчества продолжалось столь же свободно в Восточной Церкви и после Трулльского Собора, доказательством чего служит не только каноническая деятельность VII Вселенского Собора и соборов 861 и 879 годов, но и вся огромная последующая каноническая литература как византийского, так и турецкого периода (синопсисы, синтагмы, прохироны, эклоги, патриаршие грамоты, покаянные сборники и т.д.) до общих канонистов половины  XIX века в Константинополе.

6) Действующее право каждой поместной Православной Церкви, хотя и имело своей первоосновой канонический кодекс Трулльского Собора, но нигде и никогда этим не ограничивалось, а обрастало такой толстой корой местного, национально-исторического права, за которой трудно было, и разобрать эту первооснову, действовавшую не прямо, а в формах местной обработки (Кормчая, Пидалион, Аф. Синтагма).

7) Вся эта масса исторических обработок и наслоений канонической литературы, как выросшая довольно случайно и не имевшая авторитетной санкции, безусловно, нуждается в ревизионном пересмотре авторитетной кодификации.

8) Ревизия древнего канонического кодекса должна идти в двух направлениях – в составлении обширного, стоящего на уровне современной канонической и церковно-исторической науки, комментарии на весь древне-канонический кодекс (типа комментария Вальсамона), с одной стороны, и с другой – в издании краткого свода основных «евангельских канонов», имеющих непреходящее значение для Православной Церкви и могущего служить для нее и теперь настольным, практическим руководством в епархиях РПЦЗ (тип алфавитной синтагмы М. Властаря и Алфавита, приложенного к «Книге Правил»).

9) Необходимым условием правильной постановки канонической ревизии, кроме, разумеется, широкого и всестороннего богословского образования является и хорошее знакомство с гражданской историей Византии и ее законодательством. А главными критериями при издании практического свода должно служить глубокое понимание духа древних канонов, а не погоня за их мертвой буквой, и умелое пользование принципом «канонической экономии», т.е. уменье приноравнивать и приспособлять неизменные начала «права божественного» к историческим меняющимся формам.

 

 

* * *

ВТОРАЯ ВЕХА АНТИХРИСТА

 или

ПОХОРОНЫ ХРИСТИАНСТВА

Вадим Виноградов.

Нет, это невиданное до селе шествие! Такого всемирного антихристианского единства мiр не знал!

В Священном писании пришествие Христа на землю предваряется многократно. Но есть в Священном писании и веха антихриста, веха начала его распространения в человеческое сознание. Это установка Золотого тельца народом иудейским в момент получения Моисеем Заповедей Божьих.

Ясно, что не случайно в одно и тоже время явлены людям были два пути  вместе с даром  свободной воли, чтобы каждый лично выбирал один из этих путей:

1. Путь ко Христу и

2. Путь к антихристу.

Приверженцу первого пути для опоры давались 10 Заповедей.

Приверженцу второго пути был попущен для соблазна Золотой телец.

 

Увидев Золотого тельца, Моисей разбивает скрижали, знаменуя тем самым, что сам человек изберет второй путь.

С этого мгновения начинается битва идей. Каждое поколение все сильнее и увереннее приобщается к Золотому тельцу. Приход на землю Господа Христа затормаживает этот процесс. Христос приносит в мiр идею тесных врат и узкого пути, которую принимает монашество, увлекся за собою такое количество людей, что возникает целая народность, назвавшая себя Святой Русью. Распространяемое Христианство направляет помыслы людей к 10-и Заповедям, и к главной из них Первой о любви к Богу.

Но, что называется, не долго музыка играла. С каждым столетием от Воскресения Христова все зримее становилось предупреждение Христа:

Но Сынъ человеческiй, пришедши, найдетъ ли веру на земле. (Лк. 18, 8)


И вот, уже не ощущения и многие извращения христианства свидетельствуют об этом предупреждении Христа, а и открытое узакониваете Золотого тельца, как кумира всего человечества, через насаждения новой заповеди, заповеди антихриста о "свободе слова". И как  в тот день, когда Моисей сошел с горы Хорив, держа в руках скрижали, а все, кого он вывел из Египетского плена плясали вокруг Золотого тельца, так и 11 января 2015 года вокруг символа победы Золотого тельца, вокруг “свободы слова” кружился весь цивилизованный мiр.

И не случайно в наименовании единого идола всего цивилизованного человечества входит “слово”. Вспомним его место в жизни человеческой. Въ началэ было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Богъ. А “свобода слова”, что это, как не страстное желание заменить Слово, которое у Бога, на “слово” свое, человеческое, чтобы тьма объяла свет?

Невиданная в истории человечества многомиллионная антихристиан-ская демонстрация в Париже и других городах мiра 11 января 2015 года под знаком "Я Шарли", то есть, "Я тоже, как и Шарли не против глумления над Христом, пресвятой Богородицей и всеми святыми”, невольно узаконила свободу греха, тем самым официально порвав с христианством. Только так следует воспринимать это неимоверное шествие в Париже, поддерживаемое во всех, так называемых, христианских странах. “Я Шарли!”, - возопил весь некогда христианский мiр. А кто этот Шарли? А Шарли - это кощунник, глумящийся над Христом, Божьей Матерью и всеми святыми! Вот, кто такой “Шарли”!  Мусульмане за глумление над Магометом отомстили и встали на его защиту.

А все эти вышедшие на площади под знаменем "Я Шарли" именовавшиеся некогда христианами, своей акцией невольно заявили, что против глумления над Христом ничего не имеют против, ибо они  за "свободу слова", которая для них является ценностью,  полностью превосходящей Христа. То есть, именно, "свобода слова" тот кумир, который воспрещала иметь Вторая заповедь.

         

Вот Первая и Вторая заповеди  11 января 2015 года парижским шествием, возглавляемым всеми главами Европейских и не только европейских государств, и были невольно отменены. За лидерами стран следовала вторая группа, которую возглавили лидеры разных церковных групп Франции и некоторые политики (от РФ закреплял отмену  заповедей и министр Лавров). Таким образом,  были отменили все Десять заповедей, данных человечеству Богом.

 
В сущности, это был второй день в истории человечества после возведения Золотого тельца, когда, именно, после тысячелетних побед и приобретения абсолютной власти Золотой телец окончательно закрепил свою абсолютную власть низвержением Христа, утверждением своей морально-нравственной ипостаси - "Свободы слова"! Теперь официально ни заповеди Христа, ни какие другие заповеди Бога не могут быть заповедями для всех, ибо каждый человек имеет право на свою точку зрения, а значит никаких морально-нравственных указов для него быть не может. Хочу - иду по улице голый; хочу - я гомик; хочу - я Шарли; хочу... Да, все, чего хочу, на то и имею право!

Иными словами, произнесением: «Я Шарли» признавалось «Я отрицаюсь Христа!» Вот, что означало шествие полноты всего Евросодома 11 января 2015 года в Париже. Это была вторая веха антихриста, веха его победы над человеческим умишком, принявшим от змия, как и Ева, его обман о том, что "Будете, как боги". А это и означает, что уже совсем не "Близъ есть при дверехъ", а что дверь - черту эту антихрист уже преступил и  вошел в человеческую жизнь. И многомиллионное парижское  шествие 11 января 2015 года было оповещением наступления на земле полной власти тьмы, власти  антихриста.


И неизвестным остается только срок Второго пришествия Христа, когда откроется беззаконник, которого Господь Христосъ убьётъ духомъ устъ Своихъ и истребит всех "Шарли" явлением пришествия Своего. ( 2 Фес. 2. 8)

 
А пока слышим гласъ: Горитъ гневъ Мой на васъ! Кто ныне сей, омрачающий Провидение словами безъ смысла? (Iов. 38. 2)

И ответ: Это Евросодом и его бренд "Шарли", выпускаемый сегодня тиражам в 3000000.

В результате столь дружного и объединяющего явления, каковым оказалось приверженность к "Я Шарли", которая, конечно же, как образ вышло за пределы осуждения теракта в Париже, который был только прикрытием присяге идолу, имя которому "свобода слова".

Да, не стань Европа Евросодомом, никогда бы не вышли эти миллионы на это всемирное единение! У антихристианства  этапы большого пути.

И миллионы эти проявили это единство своему идолу только прикрываясь терактом, вывела их на улицу защита "свободы слова", защита права бесчестить Христа. Теракт с башнями близнецами в Нью-Йорке с несравненно большими жертвами ведь не вывел миллионы  солидаристов. А почему? А "свободу слова", бога безбожья,  никак не пристегнешь к башням близнецам.

И Донбасс не пристегнешь к “свободе слова”, поэтому и не замечаем какой то там Донбасс. Вот “Шарли” - это вещь, тут можно разгуляться!

Только теперь открыто и убедительно провозглашена свобода греха, которая давно уже внедряется в сознание людское, но вот, наступил момент полного созревания жажде свободы греха, и ... свободу греха узаконили, дав ей имя "Я Шарли".
 
И теперь, чтобы стать "Я Шарли", это не обязательно было оказаться в колоннах этого самого  "Я Шарли" в Париже, в Нью-Йорке, или с цветочками у посольства в Москве, достаточно было с радостью принять эту "свободу" в свое сердце, и ты уже "Я Шарли"! То есть, стоит тебе  только согласиться с тем, что мерзопакостная газетенка, порочащая Христа, имеет на это право, и ты истинный "Я Шарли". И ты, никуда не выходя, получаешь печать, ну если ещё и не печать антихриста, то уж точно печать кандидата на печать антихриста.

И даже больше! Вдруг может оказаться, что ты и вообще пропустил всю информацию обо всём этом знаменитом парижском шествии, утвердившим свободу греху, и даже не понимаешь, что означает это "Я Шарли", но… Но, если душа твоя не испытывает никакой боли, когда, как и парижская мерзопакостная газетенка, у тебя в стране какое-нибудь "Эхо чего-нибудь" или, например, ведьма Арбатова всевозможными хитрыми уловками извращает христианскую веру твоих предков, то ты,  не желая того, становишься этим самым "Я Шарли"!

Именно, через "свободу слова" только и можно создать тот хаос, тот Новый Вавилон, без которого антихристу не воцариться в душах всего человечества.

И еще. Начетнический дух сергианства возопит ныне примерно так: "Нам надо искать свой путь спасения и только изменив самих себя можно  изменить мир. Гениальный Николай Васильевич Гоголь говорил, что самая тяжёлая работа человека - это работа над самим собой".

"Изменив самих себя, можно изменить мир"! А куда себя менять, если ты православный? И разве цель нашей жизни менять мир, а не искать Царства Небесного и Правды его? 

И нынче работа над собой и включает в себя в первую очередь труд, который позволяет не идти в ногу со временем. Не бояться огненной пещи, как те три отрока, которых приводил в пример митрополит Антоний Храповицкий.

 

Да! То, что мы назвали «Вехой антихриста»,

может быть, на а самом-то деле была….

«Репетиция встречи антихриста»?

 

В этот же день 11 января 2015 года, в тоже самое время, когда Париж и все другие города утверждали вседозволенность, в Нью-Йорке, Лондоне, Милане, Бухаресте, Берлине и Мехико проходила открытая акция «В метро без штанов», которая тоже утверждала вседозволеность. В метрополитене разных стран мира наблюдалось массовое нашествие пассажиров без штанов. В мероприятии приняли участие тысячи пассажиров подземок по всему миру, не скрывавшие "свободу" так,  как скрывали свою битву за вседозволенность "Я Шарли".

Конечно, все "Я Шарли" скажут, что это совпадение. Но, в ком остался дух, знают, что ничего случайно не случается и любое совпадение имеет смысл.

Вот и тысячи людей без штанов в метро по всему миру помогали своей безштанностью увидеть, что "короли" то на массовках "Я Шарли" - голые, что ложью о теракте прикрыли они защиту вседозволенности. У безштанников цель та же, но только они не скрывали ее, а делали это открыто без уловок лжи в этот же день 11 января 2015 года.

Суть акции под названием No Pants Subway Ride заключалась в том, что всем пассажирам необходимо снять свои брюки и при этом сделать вид, что это обычное дело и ничего в этом странного нет... Эта суть и была общей, как для безштанных, так и для "Я Шарли" которое тоже делало вид, что нет ничего странного в богохульстве, присоединяясь тем самым к флешмобу "В метро без штанов", сравнением с которым и открылась ложь о том, что "Я Шарли" терактом прикрыли  защиту вседозволенности.

Ну и что, "В метро без штанов", не имеет отношения к “свободе слова”, что ли? Сначала ведь сказали… а только потом и сделали.

Так, что же, разве эти безстыжие не  "Я Шарли", достигшие вседозволенности, за которую их теперь уже никто не напрягает?

Чего же не хватает этим главам государств - служкам Золотого тельца?

А вот, того самого, чтобы и богохульство принималось бы, как и безпорточность без всякого напряга, как норма.

И какое бы новшество извращения не выдали бы наши дни антихристианства, на все было предупреждение нашего пророка Фёдора Достоевского. Вот, его пророчество на "В метро без штанов":


Я предлагаю всем провести эти два месяца как можно приятнее и для того всем устроиться на иных основаниях. Господа! я предлагаю ничего не стыдиться!


- Ах, как я хочу ничего не стыдиться! - с восторгом вос­кликнула Авдотья Игнатьевна.

- Слышите, уж коли Авдотья Игнатьевна хочет ничего не стыдиться...

- Нет-нет-нет, я стыдилась, я все-таки там стыдилась, а здесь я ужасно, ужасно  хочу  ничего  не  стыдиться!

- Долой веревки, и проживем эти два месяца в самой безстыдной правде! Заголимся и обнажимся!

- Обнажимся, обнажимся! - закричали во все голоса.

- Я  ужасно,  ужасно  хочу   обнажиться! - взвизгивала   Ав­дотья Игнатьевна.

Ничего не стыдиться? Извольте, свершилось!

Но, конечно же, все пророчества исходят от предсказания Промысла Божьего Самим Творцомъ. И вот, они слова об этих днях:

Ибо приходятъ дни, в которые начнут говорить горамъ: “падите на нас” и холмамъ: “покройте насъ”. (Лк. 23. 30)

И разве не пришли эти дни?

Как говорил апостол Павел и с ним все христианство?

И уже не я живу, но живетъ во мне Христосъ. (Гал. 2. 20)

Что слышим ныне? "Я Шарли". То есть, я самодостаточный. О Христе же, даже малейшего помысла нет.


Вот, о чем поведало мiру парижское шествие 11 января 2015 года.

Будьте подражателями мне, какъ я Христу. (1Кор.11:1)

Забыт бывшими христианскими народами и этот совет апостола Павла.  

 

А так выглядели религиозные группы Евросодома на этом шествии.

Кому же теперь подражают народы Евросодома?

Не преисподней ли?

То есть, если Бога нет, то все дозволено!

Вот, чтобы было все дозволено, о Боге то надо забыть.

И стало ясно, что целью обоих этих демаршей, было забвение Бога, через утверждение новой морали: Ничего не стыдиться!

И те, и другие вышли на свои эпотажи, как и предсказывал еще пророк Исаiя, не стесняясь и не краснея.

И теперь зададимся вопросом: Для чего Господь Христосъ почтил Россию явлением Новомучеников и Исповедников российских? Только ли для одного мгновения Великого духовного подъема России? Думается, что не только для этого, но также и для предоставления всем последующим поколениям для соблюдения русскости лучшего учительства.

Вот, и определим посредством этого учительства, какова же была цель диавола, утверждавшего через "Я Шарли" и "Без штанов в метро" свой нрав: Ничего не стыдиться!

Священномученик Владимир (Богоявленский) помогает уяснить нам эту цель преисподней через воспитание чувства стыдливости.

“В ряду добродетелей, которые должны быть присущи всякому благовоспитанному дитяти, не последнее, а одно из первых мест занимает чувство стыда, или стыдливость. Она требует особых забот и особенного внимания со стороны родителей, обязанных ее воспитывать в своих детях.

Чувство стыда, так же как и чувство истины, прирождено каждому ребенку. Задача родителей и воспитателей в данном случае состоит в том, чтобы не дать погаснуть этому чувству, но воспитать его, развить и укрепить.

При этом, христианские родители, предохраняйте ваших малюток от всего, что растлевает святое чувство стыдливости. Как часто и тяжко погрешают в этом отношении многие родители или по неблагоразумию, или по недостатку бдительности! Как часто можно наблюдать, что матери дозволяют своим малюткам на глазах подрастающих сестер и братьев оставаться в полунагом или совершенно обнаженном состоянии, не воспрещают им бегать не только дома, но и на улице в одной сорочке, дозволяют безнаказанно отправлять свои естественные потребности на улице, на глазах других, раздеваться друг при друге во время купанья, при отходе ко сну, лежать в обнаженном виде на постели и т.п. Христианские родители! Допуская подобные поступки, вы тяжко согрешаете против детей ваших и вместо стыдливости развиваете в них чувство бесстыдства. Если, например, малютка по глупости обнажит себя, то сейчас же прикрой его, не говоря ни слова. Если же более или менее взрослое дитя примет неприличное, противное чувству стыда положение, то скажи ему серьезно: «Ах, как это дурно! Кто так делает? Вперед чтобы этого не было. Подумай, хорошо ли это? Ведь на тебя в таком виде смотрит Бог и святой Ангел-хранитель». Или скажи что-либо подобное. Если после неоднократных таковых замечаний не последует исправления, тогда необходимо построже наказать, его. Когда родители будут поступать таким образом, тогда у детей очень рано созреет убеждение, что всякое нарушение стыдливости есть тяжкий грех, хотя бы это происходило без всякой дурной мысли”.

Вот она, милость Божия! Ответ, не нуждающийся ни в каких либерастных дискуссиях. Скажем на это вразумление священномученика Владимира (Богоявленского) словами Федор Михайлович: Господи, какие уроки! названо всё и указано на веки веков. И сколько тайн разрешенных и откровенных.

                    16.01.2015

 

* * *

ПИСЬМА.

Е. Семёнова

ОТ ПЕРВОЙ ЧЕЧЕНСКОЙ ДО ПЕРВОЙ УКРАИНСКОЙ: НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ

(из письма другу)

В эти дни исполняется ровно 20 лет со дня начала Первой Чеченской войны. Историю этой войны, равно как и Второй Чеченской, я в своё время изучала, сколь могла, подробно. После войны гражданской она была у меня на втором месте по погружению в тему. А отчасти и на первом, поскольку от той меня отделяло почти столетие, а эта сопровождала изо дня в день… Во многом, знание этих двух войн определяло мой взгляд на войну новую - Украинскую. И именно о ней мне хочется сказать теперь несколько слов.

Когда в феврале началось побоище в Киеве, мне сразу стало ясно, что это – война. Многие тогда считали такую точку зрением преувеличением, но, увы, ошиблись.

Когда встал вопрос о присоединении Крыма, я считала наиболее оптимальным вариантом – вариант осетино-абхазский. Формальная независимость республики под покровительством России. Наша военно-морская база и наши граждане в случае чего и так служили абсолютно достаточным поводом с точки зрения международного права, чтобы их защитить. Между тем формально независимый статус давал целый ряд преимуществ. Во-первых, сам Крым оставался бы более свободен в своей внутренней жизни, а не подавлен нашей способной извратить всё благое бюрократией. Во-вторых, не было бы формального повода у «мирового сообщества» голосить об «аннексии». В-третьих, у Юго-Востока был бы меньший соблазн повторить крымский сценарий.

Когда Крым присоединили, мне многие звонили и писали, поздравляя с этим воистину русским праздником. А я… не могла праздновать. Не потому что не разделяла этой радости, а потому что у меня перед глазами уже стояла Новороссия. И самое большое моё желание было, чтобы там не «полыхнуло».

Я ни в коей мере не отношусь к пацифистам. И уж, конечно, желала бы воссоединения исконных русских земель, русского народа. Но для меня было очевидно, что Россия, её нынешнее руководство не способно провести на Юго-Востоке ювелирной операции, которая была там необходима. Да и не желало того по-настоящему. Это означало одно – большую войну, бойню с многочисленными жертвами в случае, если Юго-Восток поднимется.

Мне до сих пор не вполне ясно для чего наши руководители, политики, СМИ так старательно бросали искры на сухую солому. Упивались ли недавним триумфом? Отвлекали ли внимание от Крыма? Делали они это так энергично, что в мае было несколько дней, когда даже мне смутно показалось, что наши танки вот-вот перейдут украинскую границу.

Меня, впрочем, перспектива эта не впечатлила. По одной простой причине. Нужно или воевать по-настоящему, или никак. Воевать по чеченскому сценарию «предавать-продавать-гробить людей втупую» лучше не надо. А других сценариев, учитывая, что система всё та же, насквозь прогнившая, не просматривалось. В сущности, скорбная и позорная история майского штурма Донецкого аэропорта – как раз из этого сценария. Помните, как в Первую Чеченскую на штурм Грозного сперва бросали силы антидудаевской оппозиции, а когда их дважды отбросили, поскольку им не было оказано помощи, то к набившим руку боевикам послали уже наши танки – состоялся печальной памяти новогодний штурм Грозного? А проданные маршруты российских колонн помните? А БТР с надписью «Нас в бой бросает Менатеп»? На Первой Чеченской войне, на крови наших солдат делали деньги конкретные люди, имена которых известны, но которые за это так и не понесли ни малейшей ответственности.

Помня всё это, я менее всего хотела, чтобы на Юго-Востоке Украины началась война. Однако, она началась. На первых порах в ней преобладал дух своего рода романтизма – романтизма добровольчества, высокого подвига, служения Отечеству. Все взоры были прикованы к Славянску, к полковнику Стрелкову. И мой, разумеется, также. Вот, только, лишь бегло ознакомившись с биографией командующего, его статьями, заметками, свидетельствами о нём друзей, я уже ни секунды не сомневалась, что такому человеку помощи не окажут никогда. Помощь ещё могут худо-бедно оказать своим, «социально-близким», с которыми можно «распилить» и «договориться», «замаранным», но человеку, абсолютно чуждому, являющемуся по духу своему их антиподом, и уже самой своей честностью и неподкупностью кажущемуся опасным для системы, помогать эта система не станет ни при каком раскладе.

И понимая это, развязки я ожидала с ужасом. Пожалуй, никогда в жизни с таким страхом я не открывала утром новостную ленту. Я понимала, что город и его гарнизон обречён. И единственным моим упованием было, что гарнизону всё-таки удастся уйти из капкана. Это было лучшее, на что я могла надеяться. Слава Богу, эта моя надежда сбылась, и Стрелков вывел свою армию в Донецк.

Что помощи не будет и там было всё так же очевидно. И в тот момент мне виделись два варианта развития событий – Славянск в масштабах Донецка и отступление армии в Россию, либо полная смена командования, а затем затяжная война по уже означенному «чеченскому» сценарию со всеми вытекающими из оного подлостями. После провокаций Кургиняна и «Нашей Страны» и смещения с поста И.Б. Иванова вариант остался один – последний. И оный был запущен уже через неделю отставкой Стрелкова.

Затем было наступление… Когда в разгар его объявили о переговорах в Минске, «чеченский» сценарий окончательно стал явью. Вспомните, как в те моменты, когда нашим войскам удавалось «прижать» боевиков, из Москвы поступал приказ о перемирии, за время которого чеченцы приходили в себя, перегруппировывались, и всё начиналось сызнова. Поэтому в итогах «минского сговора» я не сомневалась ни разу.

Теперь г-н Затулин хвастает с экрана, как «нам» удалось остановить наступление ополчения, когда передовые отряды уже вошли на окраины Мариуполя. Предательское перемирие не позволило взять этот город и тем кардинально изменить баланс сил, не позволило развить наступление дальше. За это предательство заплачено уже многими жизнями. А сколькими ещё будет!

На смену Русской весне пришла русская зима. Огромный и богатый ресурсами регион обращается в руины, изо дня в день гибнут люди. А кто-то по обе стороны продолжает, как и в войну Чеченскую, делать на этой страшной крови свой гешефт.

Первая Чеченская окончилась финальным предательством Хасавьюрта. Предательства никогда не дают мира. Они лишь закладывают мину для новых войн. Война, не доведённая до конца, война, в которой один из противников не побеждён, обречена вспыхнуть вновь и собрать ещё более кровавую жатву. Это необходимо помнить. Я никогда не была сторонницей войн, ибо войны теперь нужны России менее всего. Ей, как и век назад, нужно «20 лет покоя». А лучше гораздо больше. Но война началась, она идёт, а, значит, выбора у нас нет. Или довести её до конца теперь или, покрыв себя позором, через некоторое время получить новую войну, уже в Крыму. Во втором случае потери будут ещё выше, чем теперь – и людские, и экономические, и репутационные. Весной у России был шанс закрепить крымский триумф. Тогда мир смотрел на неё с ненавистью, но и с испугом, мир был вынужден считаться с её словом. Сейчас это слово вновь обесценено, и мир уже смотрит на нас с пренебрежением, почувствовав слабину и додавливая. Де-факто, выбора у нас уже нет – только решительно довести до конца начатое. Хотелось бы, чтобы эта простая истина была осознана нашим руководством. Но мне в это верится весьма слабо, ибо из всех путей у нас обычно избираются наихудшие.

За 20 лет, минувших с начала Первой Чеченской выросло целое поколение. И это поколение теперь идёт на новую войну – Первую Украинскую. Дай Бог, чтобы она всё-таки оказалась последней, и мой обычный скепсис оказался ошибочен хотя бы на этот раз.

 

* * *

 

О ДЕТСКОЙ СЛЕЗИНКЕ И ПИРАХ ЛЮДОЕДА.

(Неотправленное письмо бывшему другу)

 

Добрых три месяца не читала я ни твоего блога, ни блогов и статей твоих единомышленников. (До сих пор странно мне говорить «твоих» - ведь столько лет единомышленники у нас были общими).

И, вот, на досуге пролистнула и их, и тебя… Не то, что бы я надеялась на отрезвление, на пробуждение задремавшей совести, но всё-таки хотелось предположить, что хотя бы энергичность «скачек» и тотальной клеветы как-то для приличия стихнет на фоне тысяч убитых людей, умерших от голода стариков, разорванных бомбами детей.

Увы! То, что я увидела, было ещё хуже прежнего. Хуже, чем когда вы без зазрения совести врали о том, что все ополченцы наёмники, агенты ФСБ и ГРУ и Бог знает кто ещё. Хуже, чем когда вы с пеной у рта, как у «известного политтехнолога», доказывали, что… «колорады сами сожгли себя в Одессе», а доблестные правосеки пытались их спасти. Бог ты мой! Уже международные правозащитные организации признают, что Украина уничтожает мирных жителей Донбасса запрещённым оружием. Но только не вы, прикрывающиеся оплёванным вами белым знаменем, а то и рясами, которые никак не пристало носить тем, кто принимает сторону царя Ирода.

Среди вас нашлись такие, кто уже постит обращения о сборе помощи для АТО. Сиречь для убийства детей, стариков, женщин… Вы цитируете в своих заметках писание, вы называете себя православными людьми, некоторые из вас якобы посвятили себя служению Богу. Какому Богу вы служите? Христос ли учил вас воспевать убийц и помогать им в их злодеяниях? Нет, но тот, кто вместо Христа. Ему вы служите теперь, принимая на своих головы всю ту кровь, что проливают при вашем сочувствии каратели.

В июле-месяце, когда упал злосчастный «Боинг» вы стенали на все лады, не ожидая хоть какого-то расследования, обличали «сепаратистов». Даже столь любимая вами Европа была куда менее категорична. И по сей день не нашла она доказательств клевете Госдепа и Киева, с восторгом подхваченной вами, бывшими русскими людьми. Так, может, стоит извиниться? За клевету?

«Пусть у вас перед глазами стоят эти кадры!» - так вопил один наш общий знакомый, выкладывая фото разбившегося «Боинга».

Хотелось бы спросить и у него, и у тебя, и у всех «сбивших «Боинг»» вместе с г-жой Ахеджаковой: а убитые дети Донбасса перед вашими бесстыжими глазами не стоят?  

У меня – стоят. Я не помню по именам всех этих убитых детей, к стыду своему не помню. Но не могу забыть ни одного лица.

Я помню славянскую девочку 4 лет, тело которой нёс уже могший помочь ей врач. Я помню 5-летнего Арсения, которого мама накрыла собой, но осколки оказались сильнее, чем материнская любовь, и, пробив насквозь мать, достали и сына.

Я 5-летнего Ваню Ермилова из уничтоженного украинской авиацией станицы Луганской – убитого на другой день после своего дня рождения, когда выбежал из дома встречать отца.

И годовалого малыша из Антрацита.

И 13-летнего Кирилла Сидорюка, закрывшего собой младшую сестру.

И «горловскую мадонну» - 24-летнюю мать погибшую вместе с годовалой малышкой на руках при очередном обстреле.

И двух донецких мальчишек, погибших на школьной площадке.

И 12-летнего Никиту Руссова, от которого даже тела не осталось, потому что мина разорвалась под его ногами.

И горловскую семью с двумя малолетними детьми, которую «накрыло» в собственном доме. Их – детей – хоронили в закрытых гробах. Потому что тел также – не осталось. И их мать умирала в больнице, сознавая, что у неё больше никого нет.

Всех их я помню и не забуду никогда. Постараюсь не забыть.

И я очень хочу, чтобы эти дети являлись вам в ваших снах, являлись тебе. Может быть, что-то сместиться в твоей голове, в сердце, если что-то человеческое в нём ещё осталось.

Ты, конечно, пожалуй, и здесь предпочтёшь закрыть глаза, как на Одессу, как на выкалывание глаза раненому «Беркутовцу» на любимом тобой майдане, и скажешь, что во всём виноваты мы, «колорады», «сепаратисты», «ватники». И начнёшь пересказывать враньё укроСМИ о «зверствах» ополчения. В точности, как большевистские историки, игнорируя красный террор, вещают о «зверствах» белых.

Вот, только… Скажи, пожалуйста, встречал ли ты в России или Новороссии выставки типа «Убей укропа!»? Нет? Удивительно! А, вот, на Украине уже не первая такого рода проходит – «Убей колорада!». А приходилось ли тебе у нас встречать блюда с названиями типа «пироги с укропом» или «кровь украинских младенцев»? Зато украинское меню с мая-месяца пополняется всё новыми «блюдами». «Жареные колорады», «кровь российских младенцев», «российский младенец с хрустящей корочкой»… Что там ещё? Людоедство становится частью украинской национальной идентичности. Украинские детки посылают своим папам на фронт рисуночки с поджариваемыми на вертелах «сепаратистами».

А в это время в донецком интернате голодающие и живущие под обстрелом дети рисуют… мир.

Но что тебе до них, верно? Это украинские молодчики для тебя – «онижедети», а донецкие малыши – дети «ватников», «недочеловеков». А значит, не стоит о них и жалеть, не правда ли? Пусть и дальше при твоей, вашей поддержке убивает их украинская артиллерия – во имя торжества европейских ценностей? Такова-то твоя позиция. И одному я удивляюсь теперь, как это в течение нескольких лет мы могли говорить с тобой на одном языке?.. Кстати, мой тебе совет: как верный поборник Украины, ты просто обязан выучить украинский язык и навсегда отречься от клятого москальского наречья, на котором говорили «ватники» Пушкин, Достоевский, предатель незалежности Гоголь и др. А то – непринципиально как-то.

 

                                                                                                 * * *

 

НАШ ДОЛГ

«Недавно мне пришлось услышать о наших инвалидах. Что они живы − это лишь случайность. Нужда во всем: от обуви, рубахи, хлеба, − до ноги, руки, лекарства… …Можно ли их забыть? Но есть, кто ничего не помнит. Богатые союзники − забыли. Победнее − кое-что дают.

Но мы-то забывать не смеем. Мы не смеем ждать, что кто-то даст, прикроет раны. Эти раны − наши. Каждый обязан помнить, не стене повесить приказ себе: не забывать о ранах!..

…В Париже 50 увечных, а мы не можем сделать им протезов, дать угла!.. …Куча просьб, молений: дайте ногу!

Средств нет».

Это строки из статьи Ивана Шмелёва 1925 г. «Забыть преступно», посвящённой положению инвалидов Первой Мировой и Гражданской войн в Русском Зарубежье. Вычеркнув из текста слово «Париж», кажется, что написаны они – только что.

Вот уже более полгода идёт война. Одни называют её новой Мировой другие новой Гражданской – в данном случае не суть важно. А важно то, что тысячи русских людей, добровольцев, поднялись на защиту своей земли, своей веры, своих традиций. Поднялись тысячи лучших людей, ибо на передовую всегда едут лучшие, «обывательская слизь», «потомственные дезертиры» (выражения Ивана Савина) оседают в тылу.

После долгих месяцев боёв многим нашим добровольцам нужна помощь. Ослеплённые, потерявшие ноги, руки, прикованные к больничным койкам в ожидании дорогих операций, эти люди ждут помощи от нас, потому что больше ждать её не от кого.

Россия, формально не принимающая участия в войне, на государственном уровне помощи не оказывает, ибо добровольцы не имеют официального статуса. Ещё летом приходили сообщения, что недолеченных бойцов по истечении минимального положенного срока госпитализации выдворяют из больниц на улицы, ибо за дальнейшее лечение им нечем было платить.

Особенно отчаянным представляется положение раненых добровольцев с Донбасса, ибо помимо увечья, некоторые из них потеряли родные дома, а их разрушенный войной край ничем не может помочь ни им, ни их семьям.

Между тем, необходимое им лечение стоит сотни тысяч рублей. Для примера: стоимость протеза бедра в комплектации - около 400.000 руб., стоимость операции по замене хрусталиков - от 82 000 до 187 000 руб.

Имеем ли мы право закрыть глаза на эту нужду, на нужду тех, кто, не пожалев жизни и здоровья, защищал честь нашей страны, защищал нас? Конечно, циники скажут обыденно-подлое, не раз слышанное: «Я вас туда не посылал!» Они рассудят, что «на нас никто не нападал». Но мы-то знаем, что напали именно на нас. Потому что когда нападают на наших братьев и сестёр, на родных нам людей, то это нападение на всех нас, русских. Да, беда ещё не постучала в наши собственные двери, но когда постучит, кто будет защищать нас? Уж не те ли, от кого нынешние надменные дезертиры небрежно отворачиваются?

Добровольцы Новороссии защищают сегодня на переднем крае нас всех, защищают в войне, уже идущей против России, но ею ещё не вполне осознанной. Они не забыли своего завещанного от предков долга в отношении родной земли и народа. Забудем ли мы свой долг в отношении их? Станем ли новоявленными иудами?

«Все мы должны исполнить долг, за родину, - писал Иван Шмелёв почти 90 лет назад. - Она не может − мы ее заменим. Обязаны. Это долг нашей чести, русской чести: да не покажут пальцем − «вот, своих забыли»! Тут ни политики, ни расхождений. Тут − во имя той России, какую мы когда-нибудь найдем, России − нашей колыбели и могилы. Ею мы связаны, и звенья связи − наши инвалиды. Надо отозваться горячо и сколько в силах. Себя урезать! Этим мы станем крепче и бодрее.

В память всего, утраченного нами, дорогого; в надежде обрести Россию; во имя чести, − отзовитесь! Если не растеряли сердца, если мы не камни, если еще мы русские и помним наше, − мы отзовемся, не можем не отозваться братьям. Бога найдем в душе, Рожденного, и будем возрождаться − во имя возрождения России».

 

* * *

 

«НЕ ЗНАЕТЕ, КАКОГО ВЫ ДУХА».

Ваше письмо, NN, признаться, читала я с тяжёлым чувством. Конечно, война, столь жестокая, лживая и нескончаемая, не способна пробуждать добрые чувства. Не скрою, что и собственная моя душа нет-нет, а полнится ненавистью к врагам, а много больше их – к предателям. И каких только громов и молний не посулишь им в такие моменты!

Но когда я вижу радость при виде убитых врагов, упоённость тем, сколько их мобилизаций «мы похоронили», слышу посулы «чтоб и ваши матери, ваши дети», я не могу этого не принять, не разделить. Потому что, несмотря ни на что, не могу забыть, что эти самые враги – тоже часть моего народа, одурманенная и брошенная в плавильный котёл, из которого кто-то желает получить своё кровавое золото.

Помилуй Бог! У нас одни предки, мы говорим на одном языке, поём одни песни (не беру в расчёт некоторое число т.н. «упоротых», альфой и омегой сознания которых стало пресловутое «ла-ла-ла-ла»), чтили (а то и теперь чтим) одних героев. Даже сейчас не только мы, но и они с вывернутым наизнанку сознанием апеллируют примерами ВОВ. Для нас «фашисты» - они. Для них, живущих в альтернативной реальности – мы. 

Для меня Украина никогда не была чужой страной, но моей страной, частью той Российской Империи, Святой Руси, которая одна лишь была, есть и будет моей Родиной. И народ украинский не был для меня ни чужим, ни «младшим», но неотъемлемой частью моего народа – русского народа.

Одной части моего народа помрачили разум, натравили её на другую часть, помрачения этого, лжи этой не принявшую.

Нападающий всегда должен получать отпор. Для его же собственного блага, для отрезвления. Причём чем скорее и твёрже отпор, тем больше шансов на это отрезвление. Ибо затяжная схватка порождает лишь взаимное озлобление и разложения, а пролитая кровь ослепляет и становится той стеной, через которую с каждым днём всё сложнее переступить навстречу друг другу.

Не мы начали эту войну, не мы пролили первую кровь. Но наш (России) большой грех и ошибка, что нам не достало духу на тот самый твёрдый и решительный отпор. Мы дали злу многократно умножиться, отравив, связав многие-многие души, включая наши.

Это возрастающее зло сквозит и в Ваших сточках. Если одна часть моего народа обезумела, то с безумием надо бороться, но радоваться гибели павших за чужую ложь – возможно ли? Ведь и они были ещё совсем недавно русскими людьми, и в них течёт наши кровь. Их сознание перевёрнуто, но они всё равно – русские. И их гибель – тоже немалый вклад в общее сокращении русского народа, что и требуется стоящим за кулисами этой страшной трагедии режиссёрам.

Несём потери мы, несут они, а в итоге потери эти складываются в общую огромную потерю для русского народа.

Нас, единых по крови, духу и истории, стравили, заставив видеть друг в друге врагов. Их обезумевшие молодчики грозят нам «гилякой», убивают невинных людей, измываются над нашими убитыми, грозят залить кровью Москву. И, вот, их яд начал разъедать и наши души. И уже из наших рядов можно услышать то же. Ненависть помрачает сердца и рассудки. И вот это – страшно, и этого нужно избегать, во что бы то ни стало.

Да, необходимо сражаться, необходимо давать отпор, но нельзя в какой бы то ни было форме радоваться братоубийству. И нельзя уподобляться нашим забывшим родство братьям в осатанении, в глумлении над погибшими, в призывах к расправам. А если уподобляетесь, то «не знаете, какого вы духа» (Лук.9:55).

Поймите, война, которую мы вынуждены вести, в первую очередь – духовная. Мы видим духовное состояние наших противников и ужасаемся ему. Так можно ли им уподобляться хоть в чём? Можно ли нам обращаться в них? Перенимающий образ, язык и повадки врага становится его копией, ничем не лучшей, а отличающейся лишь условным «цветом». Этого ли вы хотите?

Умножение зла не доставит победы. В усобицах гибель противников не является подлинной победой, ибо ведёт к истощению сил всего народа, наших общих сил. Нашу победу может нам дать лишь Господь, и для этого нам необходимо безусловное моральное, духовное превосходство. Мы должны быть не только противниками для воюющих по другую сторону, и, если позволит Бог, победителями, но – примером. Примером сохранения человеческого облика и достоинства в нечеловеческих условиях, образа Божия в сатанинскую страду. И высшая победа – не похоронить четвёртую, пятую, десятую мобилизации, что является лишь горькой необходимостью всякой войны, но возвратить наших братьев (кого ещё возможно), «внушить им наши идеалы», «заразить их нашей верой», как наставлял своих соратников генерал Каппель в отношении красноармейцев.

В этом залог нашей победы. А потому оставим пагубное злорадство, но будем исполнять наш долг, блюдя прежде над собой, а не над противником, затворив, сколь возможно нашей немощи, души для убивающих их ядовитых трихин.

Будем хранить незамаранной нашу Правду и сражаться за неё, и да поможет нам Бог!

 

 * * *

 

ВОИН, ПОЭТ И БЛАГОДЕТЕЛЬ. ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ УХОДЯЩЕГО ГОДА.

Ну, вот, дорогая NN, и подходит к концу очередной год, смутно кажущийся началом какой-то новой некалендарной эпохи, которая должна окончиться для нас или преодолением десятилетий нескончаемого позора и упадка, или… нашей окончательной гибелью. Само собой, цель тех, кто запустил кровавую бойню на русском Юго-Западе, состоит именно в последнем – полном уничтожении России. В сущности, весь ХХ век был посвящён именно этой цели. Первая Мировая война уничтожила монархию, уничтожила Российскую Империю, историческую Россию, а с нею и громадную часть русского народа, лучшую его часть, смолотую жерновами трагедии, которой положил начало 1914-й год. Попутно уничтожены были монархии австрийская и германская, а дивиденды со всемирной бойни собрала узкая группа людей, преимущественно расположившаяся на другом континенте… Вторая Мировая, хотя и закончилась победой СССР, но обошлась нашему народу такими человеческим потерями, которые уже невозможно восстановить. Так же, как и Германии. Это взаимное истребление, обескровливание двух крупнейших народов, которым лучшие их умы завещали жить в мире, вновь обогатило третью сторону – сторону, которая, как и в прошлый раз, приложила немало усилий к провокации очередной бойни…

И вот столетие спустя после акта первого те же руки запускают акт третий. Цели их ясны, и пока, надо отдать им должное, они действуют весьма умело, чему способствует паралич и предательство в высших эшелонах власти России и расслабленность самого нашего общества. Тем не менее, всё ещё может измениться. Ибо планы закулисы и судьбы Божьи – не есть одно и то же. Однако, ошибочно думать, что Бог спасёт нас, спасёт Россию просто так, «за прошлые заслуги», без нашего всемерного в том соучастия. Для Бога, как говорил митрополит Виталий (Устинов), Россия – это русское сердце, каждое в отдельности и все вместе. И если русские сердца в массе своей останутся в расслабленном, теплохладном состоянии, если не обратятся к Господу, то не помогут нам ни правильные слова, ни умные программы, ни даже… другое правительство и мощное вооружение. России сегодня равно необходимы мобилизация духовная и физическая. Нам, безусловно, насущно требуется кардинальная смена правительственного курса, скорейший переход от пустословия, безграмотности и бесчестности к предметности и продуманному, совестливому деланию на благо народа и государства. Но меры внешние могут достигнуть подлинного успеха лишь будучи подкреплены восстановлением русского самосознание, русской православной духовности, очищением и исцелением русского сердца, обращением его к Богу. Без этого всякое даже самое прекрасное здание окажется созижденным на песке, не имеющим необходимого запаса прочности для нашей эпохи «гладов, и моров, и ужасных явлений» (Лук.21:11)… Вот оттого, какими мы предстаём пред очами Спасителя в разгар новой трагедии, будет зависеть наше бытие или небытие.

Нынешний конфликт неслучайно получил столь явно выраженную духовную окраску. Такое ощущение, что в этот год нарочно для вразумленья нашего были сняты покровы с потаённого, явлено воочию то, о чём прежде знали мы лишь из пророчеств духовидцев. В преддверье куда более масштабных потрясений самим Божьим промыслом нам было наглядно показано, кто, за что и против чего ведёт войну. Более полусотни разрушенных храмов, убийства и аресты священников, откровенное беснование апологетов майдана – всё это недвусмысленно свидетельствует о том, чья сила стоит за новой бойней и какую цель, исключая политико-экономические, она преследует. С другой стороны мы видим обращение к вере в рядах противостоящих ей ополченцев Донбасса. Да, ополчение неоднородно, но нельзя не отметить, что в новейшей истории мы ещё ни разу не наблюдали такого явного всплеска подлинной веры, как видим теперь в Новороссии. Неслучайно православие здесь принимают даже добровольцы из других стран – французы, испанцы…

В нынешнем конфликте, как мне кажется, отчётливо проступает прообраз конфликта последних времён: с одной стороны те, кто принял так или иначе Антипода, правила его игры, его печать, с другой – те, кто печати этой не принял, не принял Лжи. И начав с отрицания Лжи, пришёл к обращению к Истине.

Уходящий год при всех ужасах, которые он принёс, открыл нам и немало светлого – прежде всего, то, как много ещё осталось меж нами людей, готовых положить душу свою за други своя, готовых к жертве и подвигу. И большей частью это люди, которые ещё вчера жили простой мирной жизнью, не помышляя, что совсем скоро им придётся сражаться с оружием в руках, спасать чьи-то жизни и жертвовать жизнями своими… В момент коллапса все человеческие качества, хорошие и дурные, обостряются и обнажаются. Вспомните знаменитую картину Брюллова, посвящённую гибели Помпеи. Один человек бросается собирать своё золото, другой – спасать своего ближнего. «Двое будут работать в поле: один возьмётся, другой оставится» (Лук.17:36)…

В нашем духовно выжженном мире, среди казавшейся безысходной трясины трудно было ожидать такого всплеска истинного подвижничества, являющегося неотъемлемой и важнейшей частью русского характера. На примере многих людей, как из России, так и с Донбасса, а кроме них – из десятков иных стран, в этот год нам было явлено, что мы не безнадёжны. Нам даны были примеры, на которые можно и должно равняться, от которых уже не отмахнёшься, как от «героев былых времён», ссылаясь, что теперь времена другие, ибо вот они – наши современники, живущие рядом с нами и в час Х оставившие привычную жизнь и ставшие на путь подвига и жертвы. Если могут они, так отчего же не можем мы? И не остаётся «объективных» отговорок на этот вопрос…

Много замечательных имён узнали мы за этот год. Мне бы очень хотелось перечислить все их, но не стану, ибо всё равно не упомню всех и, пожалуй, рискую оказаться пристрастной. Поэтому назову лишь три из них.

Имя Игоря Стрелкова уже провозглашено именем года. И это трудно оспорить. Все месяцы войны именно к нему были прикованы наши взгляды. Но дело даже не в том. А в том, что Стрелкову удалось воплотить в себе тот образчик русского, императорского, белого офицерства, который многие из нас не без основания считали безвозвратно канувшим в лету. И, вот, мы увидели его воскресение, воскресение дорогой нам Белой Идеи не в качестве чтимого мемориала, но живого и предметного дела. Стрелков и его соратники де-факто дали Белой Идее новую жизнь, наполнив её, не меняя сути, новым смыслом, выведя её из области исторических исследований в реальную жизнь, в которой современные «белые» продолжают сражаться за Россию, русский народ и Православную веру не в блогах и книгах, а на поле брани. Можно сказать, что Стрелков положил начало новому Добровольческому движению, и движение это за месяцы войны успело покрыть себя подлинной славой, явив немалое число героев, которых по праву можно поставить в один ряд с героями прошлого.

Ещё за два-три года до войны Игорь Иванович писал: «Чтобы спасти ситуацию, в России нужно ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВОЕ Белое Дело. И оно, надеюсь, еще появится. И вберет в себя, даст Бог, какие-то традиции минувшего».

Может статься, что славянская эпопея стала прологом к явлению этого принципиально нового белого дела. В сущности, Белая Борьба начиналась с того же – с горстки отважных, едва вооружённых людей, выступивших против бандитских орд, бесчинствующих на их земле. «Белая борьба – это доказательство, что для сотен тысяч русских людей честь дороже жизни…» - говорил генерал Врангель. Корниловцы, Марковцы, Дроздовцы – почти сто лет назад зажгли лампаду в Кубанских степях. И, вот, теперь вспыхнула она с новой силой, возжённая в Славянске Стрелковцами. 

В ряды Добровольцев среди прочих встал и поэт Юрий Юрченко. Если в лице Стрелкова мы имеем пример боевого офицера, командира, воина, то в лице Юрия Васильевича – пример настоящего русского интеллигента, а не той «рукопожатной» шантрапы, не имеющей ни веры, ни рода, ни отечества, само слово «интеллигенция» измаравшей. Париж, слава лучшего поэта русского зарубежья, театральные постановки, высоко оцениваемые ведущими критиками, «Русские сезоны» в столице Франции, признание как на Родине, так и за её пределами… Что это, если не предел мечтаний современного «креакла»? У Юрченко было всё это. Но вместо того, чтобы мирно жить, «работать и зарабатывать» в Париже, он, 59-летний поэт, «благополучный парижанин», бросает всё и едет на охваченный войной Донбасс. Зачем? Чтобы всё увидеть самому, и рассказать миру о том, что происходит на самом деле. А ещё затем, о чём более полувека назад сказала Ахматова – «Я была тогда с моим народом, / Там где мой народ к несчастью был». Чтобы быть со своим народом. Не с «прогрессивной общественностью», а – с русским народом.

«Я смотрел на то, что происходит с разных точек зрения - из Москвы, из Парижа и с киевского майдана. И в какой-то момент понял, что ждать больше нельзя. Если ты мужчина, ты должен что-то делать, а не сидеть в Фейсбуке и давать советы с дивана. Я стихотворение написал:

Зачем иду я воевать?

Чтоб самому себе не врать.

Чтоб не поддакивать

родне -

ты здесь нужней,

чем на войне

Найдется кто-нибудь другой

Кто встанет в строй,

кто примет бой.

За это неуменье жить

                    не грех и голову сложить.

Оправдывать себя тем, что ты поэт, больше было нельзя - ведь погибали мирные жители, женщины, дети, а я ничем не мог этому помешать. Я думал, что если буду рядом, то хоть как-то смогу их поддержать. Извините за пафос, но вот такое дело... Поэтому приехал в Донецк и записался простым ополченцем», - объяснял поэт в своём интервью «Комсомольской правде».

Вот, пример подлинного, а не самозванного Поэта и Гражданина, каждое слово которого – неуклонное свидетельство Истины и обличение Лжи. Безусловный образец для всякого труженика пера, сцены или телекамеры.

Третье имя, которое я не могу не назвать – Алексей Смирнов. Молодой режиссёр, сам - бывший детдомовец, с началом войны он оставил всё, посвятив себя одной единственной цели – спасению людей. Со своими единомышленниками на свои средства, а позже на пожертвования неравнодушных людей он вёз в охваченные войной города и веси продукты и медикаменты, а оттуда вывозил людей. Не раз – под обстрелом, рискуя жизнью. Сколько людей обязаны жизнью этому молодому человеку, современному подвижнику? Сотни? Или больше? Летом он привозил беженцев в Россию и уже здесь, прилагая неимоверные усилия, устраивал их где только мог – в Ростове, Владимире, Подмосковье – договариваясь с базами отдыха, ища жильё. А попутно заботясь об устройстве на лечение больных детишек, оказании каждому своему подопечному именно той помощи, которая нужна ему.

За эти месяцы Алексей исколесил едва ли ни весь Донбасс, развозя адресную помощь по приходящим ему заявкам от родных и друзей нуждающихся – одиноким старикам, многодетным семьям, во многие-многие дома, куда пришла беда.

Сейчас Алексей в Донецке, он редко появляется в Москве. С каждым месяцев гуманитарная катастрофа на Донбассе всё нарастает. Но от дома к дому, из города в город, из посёлка в посёлок ездит поставивший себе целью спасти людей благодетель, стучится в двери и передаёт брошенным среди разрухи жителям вещи, еду, лекарства… И о каждом визите выкладывает краткий видео-отчёт, беспристрастное свидетельство о трагедии. Из этих отчётов уже составился целый фильм во многих сериях. «Свой лучший фильм я уже снял», - говорит об этих записях Алексей.

В комментариях к его постам – мольбы о помощи, в личке – то же. И вот, мечется праведник века ХХI и каким-то чудом поспевает везде. Завтра он едет в Первомайск и сразу извещает об этом – скорее сообщите адреса, кому и что везти? А послезавтра – в какой-нибудь ещё разорённый город. И снова – тот же клич. А в самом Донецке под его попечением находятся дети-сироты, оставшиеся без родителей из-за войны… Если вы хотите увидеть живое и деятельное Добро, живую и предметную Любовь к людям, посмотрите на этого человека. И попытайтесь сделать хоть толику того, что сделал за эти месяцы он.

Воин, Поэт и Благодетель – три образа этого года, три имени, три примера. Чем в большем количестве душ найдут они отклик, тем выше наши шансы на то, что планы закулисы потерпят полное фиаско, и… «расцветёт на зависть всем врагам несчастная великая Россия» (И. Тальков). Будем же молиться об этом всем сердцем в канун Нового года и во всякий его день, и да услышит Господь наши молитвы.

       

* * *

 

THE SIGNIFICANCE OF THE CHANGE TO THE NEW CALENDAR

 Dr. Vladimir Moss

     The adoption of the new calendar by the Church of Greece in 1924 came at a very vulnerable time for the Orthodox Church as a whole. The outward position of the Church had changed radically in the previous ten years. The Russian empire was gone, and the Ecumenical and the Moscow patriarchates, to which the vast majority of Orthodox Christians belonged, were fighting both external foes (the Bolsheviks and the Turks) and internal schism (“the Living Church” and “the Turkish Orthodox Church”). Neither the remaining Eastern patriarchates, on the one hand, nor the Serbian patriarchate and the Russian Church Abroad, on the other, could take the place occupied by the Russian empire and the Ecumenical patriarchate in the preceding centuries. It followed that if, as was (temporarily) the case, none of the hierarchs of the Greek Church would reject the calendar change and break communion with the Archbishop of Athens, there was only one force remaining that could take up the banner of truth – the people.

     The position of the laity in the Orthodox Church has often been misunderstood. In Orthodoxy, the laypeople are neither the inert, impotent, blindly obedient mass of the Roman Catholics, nor the all-powerful, revolutionary horde of the Protestants. There are two vital functions which can only be performed by canonically consecrated clergy: the administration of the sacraments, including the ordination of bishops and priests, and the definition of the faith, including the position of the Church in relation to heretics and schismatics. But while the laity cannot take the leading role in these two functions, they do have an important confirmatory role in them. Thus strictly speaking a bishop or priest cannot celebrate the Divine Liturgy without the presence of at least one layman. Likewise a bishop cannot ordain a priest without the consent of the people (expressed by shouting “axios!” or “he is worthy!”). And a definition of the faith that is rejected by the people will remain a dead letter. Thus we read: “I shall judge the bishop and the layperson. The sheep are rational and not irrational, so that no layman may ever say: ‘I am a sheep, and not a shepherd, and I give no account of myself, but the shepherd shall see to it, and he alone shall pay the penalty for me.’ For even as the sheep that follows not the good shepherd shall fall to the wolves unto its own destruction, so too it is evident that the sheep that follows the evil shepherd shall acquire death; for he shall utterly devour it. Therefore it is required that we flee from destructive shepherds.”

     In the long struggle with the western heresies, the Orthodox had never found themselves so bereft of clerical leadership as in 1924. The signing of the uniate council of Lyons in 1274 had been largely the work of the emperor and his stooge, John Beccus; and there were many clergy who resisted the Unia, which in any case lasted only eight years (to 1282). The position after the council of Florence was more serious: St. Mark of Ephesus was the only Greek hierarch who refused to sign the Unia. And it lasted for a longer period of time (1438-80). There followed a long period in which, although there were some latinizing (and protestantizing) patriarchs, the Church as a whole remained united against the western peril. Thus when the new calendar was introduced by the Pope in 1582 in order to create divisions among the Orthodox, it was synodically condemned no less than eight times: in 1583, 1587, 1593, 1722, 1827, 1848, 1895 and 1904. Towards the end of this period ecumenist tendencies, as we have seen, began to increase in the Orthodox Churches, but opposition to the new calendar remained strong.

     However, already in their encyclical of 1848, the Eastern Patriarchs had indicated the people’s role: “With us neither Patriarchs nor Councils could ever introduce anything new, because the defender of religion is the very body of the Church, or the people itself, who wanted their religion to remain forever unchanged and in accord with the religion of their Fathers.” The question that arose in 1924, therefore, was: did the people (and a handful of clergy) have the right to separate from all the innovating bishops and, in the absence of any hierarchs to support them in their struggle, declare themselves to be the truly Orthodox Church? The answer supplied by the Holy Tradition of the Church was a clear: yes. While certain functions that can only be performed by bishops, such as the ordination of priests, are temporarily suspended in such a situation, the Church does not cease to exist, and remains there, and only there, where the True Faith is confessed. For “where two or three are gathered together in My name, there am I in the midst of them”, said the Bishop of bishops, the Lord Jesus Christ (Matthew 18.20).

     Moreover, the 15th canon of the First-and-Second Council of Constantinople praises those who break with a heretical bishop even before his synodical condemnation. Indeed, there are several cases in the Church’s history of holy men either breaking immediately with heretical bishops – St. Hypatius in the fifth century, for example; or dying out of communion with all the bishops of the Church and yet being praised and glorified by succeeding generations – St. Maximus the Confessor in the seventh century, for example, and St. Arsenius of Paros in the nineteenth. Since the Churches of Constantinople, Greece, Romania, Finland, the Baltic States and Poland adopted the new calendar in 1924, there was no way the laity in these Churches could remain in communion with the other Churches keeping the old calendar unless they broke communion with their innovating hierarchs.

     “But why such a fuss,” say the new calendarists, “over a mere ‘thirteen days’ difference?” Because the Apostle Paul said: "Hold the traditions" (II Thessalonians 2.15), and the tradition of the "old" Orthodox calendar was sealed by the fathers of the First Ecumenical Council and sanctified by many centuries of usage. To change the calendar, therefore, would be to break communion, not only with our brethren who keep the old calendar on earth, but also with all the saints who worship together with us in heaven.

     It is in this rupture of communion that the major crime consists; for, as St. John Chrysostom says, "exactness in the keeping of times is not as important as the crime of division and schism". And again: “To tear asunder the Church means nothing less, than to fall into heresy. The Church is the house of the Heavenly Father, One Body and One Spirit." The supreme aim of our life in Christ is unity in heaven and on earth, in time and in eternity - "that they all may be one; as Thou, Father, art in Me, and I in Thee, that they also may be one in us" (John 17.21); and anything which disrupts that unity is anathema to us. According to the Holy Fathers, schism is no less abhorrent and deadly a sin than heresy. Even martyrdom, writes St. Cyprian of Carthage, followed by St. John Chrysostom, cannot wipe out the sin of him who divides the Body of Christ. For as Christ is one, so is His Church one; indeed, the one Christ cannot be separated from the one Church in that “the full and perfect Christ”, in St. Augustine’s phrase, “is Head and Body” together.

     “Since the Church,” writes Fr. Justin Popovich, “is catholically one and a unique theanthropic organism for all worlds, she cannot be divided. Any division would signify her death… According to the united position of the Fathers and the Councils, the Church is not only one but unique, because the one unique God-man, her Head, cannot have many bodies. The Church is one and unique because she is the body of the one unique Christ. A division in the Church is ontologically impossible, for which reason there has never been a division in the Church, only a division from the Church. According to the word of the Lord, the Vine is not divided; but only those branches which voluntarily refuse to bring forth fruit fall away from the ever-living Vine and are dried up (John 15.1-6). At various times heretics and schismatics have been separated and cut off from the one undivided Church of Christ; they have subsequently ceased to be members of the Church and united with her theanthropic body. Such were, first of all, the Gnostics, then the Arians and Spirit-fighters, then the Monophysites and Iconoclasts, and finally the Roman Catholics and Protestants and Uniates and all the rest of the heretical and schismatic legion.”

     The Athonite zealot Fr. Augustine writes: “It is a dogma of the Faith that the Church is not only Holy, Catholic and Apostolic, but also One, so that even though the Churches are seen to be many, one and one only is the Church composed of the many that are seen in different places. This is the teaching of the Holy Creed, this is the message of the Divine Scriptures, the Apostolic Tradition, the Sacred councils and the God-bearing Fathers. From this we conclude that the union of the Church is a most important dogma of the Faith.

     “We have seen… that St. Constantine and the Fathers of the First Ecumenical Council re-established both the inner and the outer unity of the Church, which is why the joyful autocrat cried out: ‘I have reaped a double victory, I have both re-established inner peace through the common confession of the Faith and brought the separation which existed before into the unity of the Church through the common celebration of Pascha.’

     “This, then, is unity, as we are assured by the Acts of the First Council, an inner unity and an outer unity, and neither can the first be a true unity without the second, nor can the second exist without the first. The relationship between them is like that of faith to works and works to faith. The one without the other is dead. Thus inner unity without outer unity is dead, and outer unity without inner unity is dead. And the first is defined by the common confession of the Faith, and the second by the visible harmony in accordance with the laws and institutions of the Church, both constituting the one and only true unity, the essential unity of the Church.”

     In 1968 Abbot Philotheus Zervakos of Paros wrote to the new calendar bishop Augustine of Florina: “Since the old calendar is a written tradition, and since the new one is an innovation of papist and masonic origin, whoever despises the old calendar and follows the new is subject to anathema. Every excuse and justification is unjustified and ‘excuses in sins’…

     “Last Sunday I had to go to the peak of All Saints and the Prophet Elijah… and as I was kneeling in front of their venerable icon I tearfully besought them to reveal to me which calendar I the wretched one should follow together with my brethren, my spiritual children and all the Orthodox Christians. Before I had finished my humble and pitiful petition, I heard a voice inside me saying: ‘you must follow the old calendar which the God-bearing Fathers who brought together the seven holy Ecumenical Councils and supported the Orthodox Faith handed down to you, and not the new calendar of the popes of the West, who have divided the One, Holy, Catholic and Apostolic Church and despised the Apostolic and patristic traditions’!!!

     “At that moment I felt such emotion, such joy, such hope, such courage and greatness of soul as I have hardly ever felt in the hour of prayer in the whole of my life..

     “Do not suppose that following the papist calendar is a small thing. It [The Orthodox Julian calendar] is a tradition and as such we must guard it or we shall be subject to anathema. ‘If anyone violates any tradition, written or unwritten, let him be anathema’, declares the Seventh Ecumenical Council… This is not the time to continue to be silent… don’t delay, hurry.”

     And he added that Chrysostom Papadopoulos had told him during a meeting: “If only I hadn’t gone through with it, if only I hadn’t gone through with it. This perverse Metaxakis has got me by the throat”!

     On August 7, 1930 Metaxakis headed a delegation from the Churches of Alexandria, Antioch, Jerusalem, Bulgaria, Romania, Serbia, Greece, Cyprus and Poland to the Lambeth conference of Anglican bishops. There they officially, on the basis of a report by the Anglicans recognising the priesthood to be a sacrament, declared that the Anglicans had Apostolic Succession.

     But Metaxakis did not escape retribution. In 1935, on the death of Patriarch Damian of Jerusalem, he tried to acquire that see, too, but failed. It is said that he then went out of his mind, and six days later, grinding his teeth and wringing his hands, he died, groaning: “Alas, I have divided the Church, I have destroyed Orthodoxy.” He lied to the end; for he destroyed only himself, while the True Church will prevail over the gates of hell…

 

* * *

 

ФИЛЬМ, ПРИЗЫВАЮЩИЙ КРИЧАТЬ: ЕЙ, ГРЯДИ СКОРЕЕ, ГОСПОДИ IИСУСЕ! 

  Вадим Виноградов

Великий авва Антоний Храповицкий в 1905 году рыдая, вопрошал: «Боже мой, Боже мой! До чего же мы дожили? В какой атмосфере живёт… Церковь? В атмосфере разврата, лжи, обмана, лести и упадничества… Но неужели же ложь восторжествует, разврат поднимет голову и сатана будет победителем?»

В 1917 году святой Царь-Мученик Николай II открыл средства, коими сатана движется к своему торжеству:

 "Кругомъ измена, и трусость, и обманъ!

И вот, в 2014 году фильм "Левиафан" дал утвердительный ответ на вопрос аввы Антония показом победы сатаны - левиафана, сделал зримым и измену, и трусость, и, самую главную силу левиафана - обманъ, предсказанный еще пророком Исаией: "Ложь сделаемъ мы убежищемъ себе и обманомъ прикроемъ себя".

В сущности "Левиафан" - фильм, вскрывающий обманъ, ставший основой жизни людей начала ХХI века. Ведь Левиафан не только неправедный мэр. В фильме Левиафан коллективный. Сам дух нашего времени является Левиафаном.

Это и невероятно выразительный суд, обманом сначала отнимающий у Николая участок земли, а потом обманом отправляющий его в тюрьму. Левиафан - и показанная в фильме лживая ментовка, ее измена присяге служить честно и трусость потерять свое положение бандитов в жизни своего города.

Не умолчал фильм и о самом страшном обмане - об обмане церковном, впервые так убедительно показанном на экране, что и прибавлять нечего, настолько емко и выразительно этот обман изображен в фильме.

Ведь, антихрист придет, как религиозная личность, а для этого и должен быть подготовлен и весь дух времени к его прихода. Каков же этот дух? А вот Левиафан в образах архиерея и приходского попика в совершенстве и представляют этот дух, когда в церковь вошла не Божья воля.

Попик вместо теплоты и любви, которые так необходимы Николаю в данный момент, впаривыет ему, пьяному в стельку … свои богословские знания об Иове, которые в данный момент совершенно не уместны.

Ну, а самым ярким доказательством того, что в церковь вошла Не Божья воля, стал митрополит, проповедь которого взята прямо с экрана нынешнего телевизора.

Показан в фильме и страшный результат этого антихристианского духа времени, названного Левиафаном. Это сын Роман, проходящий свою юность в страдании от этого духа Левиафана, озлобленный этим духом, не имеющим выхода из удушья этого века.

Пожалуй, самым трудным моментом в фильме может стать страсть Дмитрия и Лилии, способствовавшая победе Левиафана. И совсем не в оправдание этой страсти, а только для обращения внимания на неизбежность ее так точно, так тонко показанной авторами фильма. Он и она бросаются в объятия друг друга, как единственной возможности хотя бы на миг освободиться от смрада преисподней, в которой пребывают оба. Она в духоте семьи, где из-за ненависти пасынка к себе и вынужденной резкости отца к любящему сыны, изнемогает и уже не в состоянии терпеть. Он, адвокат, находясь в непрерывной битве с Левиафаном, не только в этом провинциальном городе, но и в столице, в утехе с ней тоже ищет единственную возможность хоть на миг оторваться от Левиафана. Но только еще сильнее захватывается огнем его всепожирающей печи.

Рекламные знаком своего фильма авторы сделали скелет древнего кита, чтобы идею фильма, выраженную названием, вписать в вечность битвы Левиафана с человеком.

Вот, и мы, миллионы нынешних блогеров, вчера еще боявшиеся омрачать своим графоманством читателя, воспитанного красотой русской литературы, сегодня, как стая борзых, бросаемся на волка - левиафана, на все растлевающий дух нашего времени, в желании препятствовать его распространению, забывая, что единственно только Господь Христос способен убить беззаконника духом уст Своих и истребить явлением пришествия Своего … но только в свое время. А потому в наших силах остается только вопль:

Ей, гряди скорее, Господи Iисусе!

P.S. Ад - это место, где нельзя больше любить! (Ф.М.)

А теперь найдем главный источник, определяющий адское состояние уже здесь на земле:

"По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь".

И что, охлаждаете любви разве не наблюдается в жизни ХХI века?

Фильм "Левиафан", как раз обращает внимание на охлаждении любви в человечестве. Да, на примере ситуации, произошедшей в сибирском городке. 

Но... премии то фильму из разных стран совсем не потому, что в нем униженна Россия, а потому, что многие узнают в фильме общую тенденцию охлаждения любви, как духа нашего времени, что и скрывается всеобщим обманом служек преисподни.

Это фильм об истинном духе времени, через конкретных персонажей и  предложенную ситуацию.

- Охлаждение любви, охлаждаете любви! Какое охлаждаете любви, когда видим даже в лице левиафана-мэра такую неподдельную любовь к сыну, и ни где-нибудь, а в храме, на службе!?

- В этом то вся и фишка, что теперь инстинкт выдается за любовь.

"Я возвращался с охоты и шел по аллее сада. Собака бежала впереди меня.

Вдруг она уменьшила свои шаги и начала красться, как бы зачуяв перед собою дичь.

Я глянул вдоль аллеи и увидел молодого воробья с желтизной около клюва и пухом на голове. Он упал из гнезда (ветер сильно качал березы аллеи) и сидел неподвижно, беспомощно растопырив едва прораставшие крылышки.

Моя собака медленно приближалась к нему, как вдруг, сорвавшись с близкого дерева, старый черногрудый воробей камнем упал перед самой ее мордой — и весь взъерошенный, искаженный, с отчаянным и жалким писком прыгнул раза два в направлении зубастой раскрытой пасти.

Он ринулся спасать, он заслонил собою свое детище... но всё его маленькое тело трепетало от ужаса, голосок одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою!

Каким громадным чудовищем должна была ему казаться собака! И все-таки он не мог усидеть на своей высокой, безопасной ветке... Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда.

Мой Трезор остановился, попятился... Видно, и он признал эту силу.

Я поспешил отозвать смущенного пса - и удалился, благоговея.

Да; не смейтесь. Я благоговел перед той маленькой героической птицей, перед любовным ее порывом.

Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь".

Иван Сергеевич инстинкт назвал любовью, и правильно. Но только Господь то Христосъ, говоря об охлаждении любви, имел виду любовь не только любовь инстинкта, но ту большую любовь, аще кто положит душу свою за други своя.

Вот, готовность положить душу свою за други своя, такая вот любовь во времена охлаждения любви, уже мало в ком пребывает.

Но все же пребывает! Она как раз в Малом русском Христовом стаде, которое Господь скрыл ныне от людей, сохраняя через него истинную свою Церковь, которую то врата ада, ныне одолевшие уже человечество, и не одолеют!

                            31.01.2015

* * *

 

песнь

Записки об одной из самых популярных казачьих песен

А. Азаренков

 

       К берегам причалил враг,

   Стрела выходит из колчана –

Взвилась – и падает казак

С окровавленного кургана.

                                    Пушкин

Чего только люди не коллекционируют. Чего только люди не собирают. Как известно – коллекционирование это процесс создания собраний чего-либо. Это всегда поиск, систематизация и результат такой творческой деятельности.

Моя же коллекция состоит из одной лишь единственной песни. Если ещё точнее - многочисленных вариантов, Песни, которую и представлять нет необходимости уважаемому читателю. А история эта такова:

Из личного письма автору от казака В. А. Острикова:

«…казачий хор АТАМАН. Он появился у нас, в Питере, недавно (поют, и песни иеромонаха Романа, и песни Заболоцкого). Песня «Любо, братцы, любо!» со словами в первом куплете: Как на Черный Ерик, там, где дикий берег //Выгнали татары 40 тысяч лошадей, // И покрылся Ерик, и покрылся берег //Сотнями порубанных, пострелянных людей…

А первая пуля, а первая пуля,

А первая пуля – в ногу ранила коня,

А вторая пуля, а вторая пуля,

А вторая пуля – дура ранила меня!

Атаман узнает – ус седой покрутит,

Сядет загорюет, помянуть меня велит,

А мне жалко волюшку да во широком полюшке,

Жалко саблю востру да буланого коня!

А жена узнает – выйдет за другого,

За маво товарища: забудет про меня,

А мне жалко Родину, матери-старушки,

Жалко малых деток да кремневого ружья!

Тело мое белое, сердце мое смелое

Вороны да коршуны по степи разнесут,

Кудри мои русые, очи мои ясные

Травами-бурьянами, полынью зарастут.

Будет дождь холодный, будет дождь осенний,

Будет дождь осенний мои кости поливать,

Будет ворон черный, будет ворон черный

Очи голубые соколиные клевать.

Вестку невеселую да печаль тяжелую

Братья-ветры буйные в станицу донесут,

Долю мою горькую, песню мою звонкую

Казаки-товарищи по сотням допоют.

Все мое имущество меж собой поделят,

Пули да заряды в сумки покладут,

А потом посядут на коней высоких,

Кивера заломят, стройно запоют.

Любо, любо, любо, братцы жить!

С нашим атаманом любо голову сложить!

Этот вариант публикован в песеннике «Играй, Отецкая станица», (С.-Пб., 1999 г., тираж 300 экз., составитель-издатель А. А. Глухов-Ветлужских). И видимо этот сборник и явился для хора «Атаман» первоисточником. А в пояснении к песне есть текст: «Черный Ерик (он же Казачий Ерик) – один из рукавов, которыми впадала в Черное и Азовское моря – Кубань. Речь идет о неудачной попытке в 1783 г. Светлейшего князя Г. А. Потемкина-Таврического переселить ногайские орды из Прикубанья на Днестр. Непосредственное руководство осуществлял генерал-поручик А. В. Суворов. Попытка потерпела провал – ногайцы взбунтовались и ринулись за Кубань. Казаки-донцы приняли на себя основной удар на Черном Ерике, выполняя поставленную задачу преградить путь ногайцам ухода в Закубанье». В вашей работе, упоминается: «Помнят, как их предки (имеются в виду казаки вообще или заяицкие) в числе 40000 встретили на грозном Тереке Тамерлана. Не дрогнули перед 60000-ым полчищем его – все со славой полегли, оставив по себе память в песне про «Любо Атаману».

Какая из возможных комбинаций привязки к историческому событию верный… или оба? Хотя разница между ними в 400 лет… В пользу последнего говорит, цифра 40000 и о грозном Тереке. Противоречие: возможно ли было собрать такое количество казаков в то время и кто были эти казаки, (терцы – вряд ли) и использовал ли тогда Тимур огнестрельное оружие? Если да, то тогда все встает на свои места[1]. Т. к. и сама песня поется раздольно, широко, распевно как у запорожцев (у донцов ведь другая манера исполнения, они поют, как будто при этом рысью едут, да и медленные песни поют особо. И терцы поют свои песни по-другому).

А представленный мной вариант песнетворчества из сборника, м. б. поздняя, подогнанная донцами вариация песни к действительно имевшему место событию (в книге «Казачьи войска Российской Империи» упоминается, что донцы во время Русско-Турецкой-Польской войны, в 1783 г. участвовали в отражении набега ногайских татар и разгроме противника близ урочища Кременчик) с сохранением манеры исполнения. Тут и замена: - Грозный (быстрый) Терек на Черный Ерик… и упоминание о киверах».

В моем, личном архиве скопилось достаточно немало видоизменений этой казачьей песни. Действительно – эта песнь драгоценнейшая жемчужина в ожерелье Казачьей Культуры. Причем, из различнообразных вариантов: ранних и поздних – хороши все!

Вот припев из репертуара казака Чернорубашкина, которого мы знаем, как - Борис Рубашкин:

 

Любо, братцы, любо, Любо, братцы, жить.

С нашим атаманом не приходится тужить.

А первая пуля,

А первая пуля,

А первая пуля, братцы, ранила коня,

А вторая пуля,

А вторая пуля,

А вторая пуля, братцы, ранила меня.

А третья пуля,

А третья пуля,

А третья пуля, братцы, угодила в лоб…

    Очень интересна одна из нескольких редакций музыкального произведения:

 

Как на быстрый Терек,

                      на широкий берег

Вывели казаки

                      сорок тысяч лошадей,

И покрылся берег,

                      и покрылся берег

Сотнями порубленных,

                      пострелянных людей.

 

           Любо, братцы, любо,

                                  любо, братцы, жить

           С нашим атаманом

                                  не приходится тужить!

Атаман наш знает,

                      кого выбирает,

"Эскадрон по-коням",

                      да забыли про меня.

Им досталась воля

                      и казачья доля,

Мне досталась чёрная

                      холодная земля.

А первая пуля

                      в лоб меня целует,

А вторая пуля

                      да поранила коня.

Жинка погорюет,

                      выйдет за другого,

Выйдет за другого,

                      позабудет про меня.

Жалко только волюшку

                      во широком поле,

Жалко мать-старушку

                      да буланого коня.

Во широком поле

                      станет черный ворон,

Станет ворон очи

                      соколиные клевать.

Старики, старухи,

                      дети, молодухи,

Тихо спит станица,

                      матери не спят.

Запалил станицу,

                      вырезал станицу

Местечковый, трехъязыкий,

                      жадный продотряд.

 

Так помянем, братцы,

                      братьев наших верных,

Терских да кубанских (варианты: оренбургских и т.п.)

                      наших братьев во Христе.

То иуда Троцкий,

                      то иуда Свердлов

Подло распинали

                      мать-Россию на кресте.

И все то, что было,

                      помним все, что было,

Тяжела казацкая

                      мертвая слеза (вариант: стезя)

Даже и в могилах,

                      в ямах торопливых

О Святой Руси Великой

                      забывать нельзя...

 

           Любо, братцы, любо,

                                любо, братцы, жить,

           С нашим атаманом

                                не приходится тужить!..

В большинстве видоизменений упоминается река Терек. Здесь приводятся ведомые вариации песни. Так как читатель знает наизусть текст, то мне нет необходимости перепечатывать его полностью. Любой казак найдёт и подставит куда надо, извлечённые строчки, в нужное место.  

Как на грозный Терек //Выгнали казаки,

Выгнали казаки //Сорок тысяч лошадей,

И покрылось поле, //И покрылся берег,

Сотнями порубленных, //Пострелянных людей...

…Мне досталась пыльная,

Горючая земля.

Женка погорюет, //Выйдет за другого:

За мойво товарища //Забудет про меня.

Жалко только волюшки //Во широком полюшке,

Жалко сабли вострой //Да буланого коня…

    ("Нам нельзя без песен". Составитель Иванов Ю. Г., муз. редактор Пьянкова С. В., "Русич",

    Смоленск, 2004 г.).

            Вариант: Как на быстрый Терек //На высокий берег…

Атаман наш славный,

Удалой да справный, -

В бой нас сам ведет он,

Пуль да сабель не боясь.

Сеча закипела,

Земля загудела,

Туча басурманская

От бою подалась!

Атаман наш знает,

Кого назначает:

«Сотня! Вся по коням!» -

Да забыли про меня…

Им досталась воля

Да казачья доля, -

Мне досталась пыльная

Горючая земля…

                                    …Сабельку вострую //Да удалого коня…

 

    Вариант:

Как на буйный Терек,

Как на дикий берег

(Как на синий Терек, как на синий Терек)

Бросили казаки

Сорок тысяч лошадей,

И устлался берег,

И устлался берег

Сотнями порубанных,

Пострелянных людей...

Атаман наш славный,

Удалой да ладный, -

В бой нас сам ведет он,

Пуль да сабель не страшась.

Сеча закипела,

Сабля зазвенела,

Свора басурманская

От наших понеслась!..

    Разночтение: …Атаман узнает, старое вспомянет, //Эскадрон пополнит да забудет про меня.

    Им осталась воля да казачья доля //Мне досталась пыльная, горючая земля…

    (http://ingeb.org/songs/ljubobra.html)

    Модификация С. Боханцева "Любо, братцы, любо..."

Как неслись тачанки, //полем на Воронеж,

Падали под пулями, //как под косою рожь.

На тачанках сзади //надпись "Не догонишь!"

Под дугою спереди: "Живыми не уйдешь!"

Любо, братцы, любо, //любо, братцы, жить,

С нашим атаманом //не приходится тужить!

Тело мое белое, //сердце мое смелое

Вороны да коршуны //на части расклюют.

Не горюй, мамаша, //что взяла не наша,

Скоро ли догонят, //да когда ещё убьют?

Ало, братцы, ало //кровь моя стекала,

Стремена за шпоры //да руками по стерне...

Наискось рубашку //расстегнула шашка,

Скоро конь буланый //позабудет обо мне.

С немцами, японцами //вслед за белой конницей

К западной границе //потянулись облака.

Девица тоскует, //солнце - степь донскую

Красит в цвет рубахи //молодого казака.

   Вот вариация из газеты Питерской Лиги Анархистов "Новый свет", (19 январь 1992 г.). Даётся выборочно.

Как на вольный Терек,

На широкий берег,

Въехали казаки –

Сорок тысяч лошадей…

Есаул узнает

Кого не хватает,

Сотню вновь пополнит,

Позабудет про меня.

Эх, была бы волюшка

Во широком полюшке,

Мне бы остру шашку

Да буланого коня…

Будет дождь холодный,

Будет дождь холодный,

Будет дождь холодный

Мои кости обмывать,

Будет ворон черный,

Будет ворон черный,

Будет ворон очи

Соколиные клевать.

  

ЛЮБО, БРАТЦЫ, ЛЮБО

Как на Черный Ерек, как на Черный Ерек

Ехали казаки - сорок тысяч лошадей,

И покрылся берег, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

            Припев:

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,

С нашим атаманом не приходится тужить (2 р).

А первая пуля, а первая пуля,

А первая пуля ударила коня,

А вторая пуля, а вторая пуля,

А вторая пуля-дура ранила меня.

Атаман наш знает, кого выбирает,

Грянула команда, позабыли про меня.

Им досталась воля и казачья доля,

Мне досталась пыльная горячая земля.

А жена поплачет, выйдет за другого,

За мово товарища, забудет про меня,

Жалко только волю во широком поле,

Жалко мать-старушку да буланого коня.

Кудри мои русые, очи мои светлые

Травами, бурьяном да полынью порастут (вариант; зарастут),

Кости мои белые, сердце моё смелое

Коршуны да вороны по степи разнесут.

 

Вариант:

Как на дикий берег, как на черный ерик

Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.

И покрылся берег, и покрылся ерик

Трупами да трупами порубанных людей…

А жена узнает, выйдет за другого,

Выйдет за другого, позабудет про меня.

Жалко только волю да во широком поле,

Солнышко на небе да буланого коня…

Вариант:

…Жалко только волюшку во широком поле,

Жалко мать-старушку да буланого коня.

Во широком поле

Станет черный ворон,

Станет ворон очи соколиные клевать…

 

В этой ознакомительной статье даны наиболее известные версии самой знаменитой и славной казачьей песни. Любой казак припомнит, другие, какие-то свои, мною упущенные строки.

Теперь вернёмся к началу статьи и приведем ещё одно, раннее стихотворное произведение для пения; гипотезу сюжета её возникновения.

Как на черный берег выгнали татары,

Супротив казаков сорок тысяч лошадей,

И покрылось поле, и покрылся берег,

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,

С нашим атаманом не приходится тужить.

А первая пуля, а первая пуля,

А первая пуля, пуля ранила меня,

А вторая пуля, а вторая пуля,

А вторая пуля - моего коня.

А жена разлюбит, выйдет за другого,

Выйдет за другого и забудет про меня,

Жалко только матушку, матушку-старушку,

Матушку-старушку, да буланого коня.

Вот умру в степи я, над моей могилой,

Разнесет лишь ветер только сорную траву,

Где сложил под саблями, под саблями татарскими,

Буйну, да кудряву, да красиву голову.

 

        (Фольклорный сайт: http://ingeb.org/songs/ljubobra.htm).

Вот ещё одно начало песнопевцев:

На Великой Грязи, там, где чёрный ерик,

Татарва нагнала сорок тысяч лошадей,

Замутился ерик, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей...

Я сам помню, как в 1961 году инвалид с гармошкой пел: а первαя пуля, а первαя пуля //а первαя пуля в ногу ранила коня //а другая пуля, а другая пуля // а другая пуля па-апала в меня – тянул пьяненький дядька. Была у него, ещё третья пуля, куда попавшая – уже за давностью лет запамятовал.

Рассказывают, что история этой, пожалуй, одной из самых известных казачьих песен, восходит к XVIII веку. Посвящена она обороне Матвеем Ивановичем Платовым каравана (обоза) у речки Калалах (разночтение: Каллах, Калала), на Черногрязском шляхе, от многотысячной орды ногайцев и крымцев Девлет-Гирея. Которых собралось тысяч 16, да имевших заводных лошадей. 40 тысяч лошадей - поэтическое округление (сравните: 40 сороков).

«Как за черный ерик, как за черный ерик…» - именно так звучала в первоначальном варианте первая строка. (Ерик – непроточный рукав покинутого русла реки (В. Даль). Это протока, ответвление основного русла реки. Обычно вода там почти стоячая и заболоченная.

Впрочем, есть интересная параллель: в 1557 году "боярин Шереметьев захватил шестьдесят тысяч лошадей у крымского хана Девлет Гирея и отправил (в Рязань и Мценск) лучших из них" (Берх В. "Царствование Царя Фёдора Алексеевича", СПБ., 1834 г.). Они послужили началом первых конных заводов в Московии.

Итак, 3-го апреля 1774 года, утром дозор донёс, что надвигается великое множество всадников. Платов делает казачий вагенбург, благо было из чего, и принимает оборону. Донцы выдержали 8 атак, пока не подошли свои. Сам Платов был награждён золотой медалью, а уже через год рубал пугачёвцев - где-то под Воронежем или в Казанской губернии. История вообще запутанное дело и очевидное бывает невероятным.

В песне говорится не о количестве людей – казаков был полк. Существует банальная версия, что казаки решили отбить многочисленный табун ногайцев. Да и основной бой прошел в поле, у реки, что твёрдо зафиксировано во всех вариантах. Или это было в 1783 году, у Кременчика?

Если допустить раннюю версию о бое Тамерлана с Тоштамышем, 15 апреля 1395 года, на левом берегу Терека[2], то в рядах последнего казаки исчислялись десятками тысяч! Русские их сами иногда называли "татарами". Как известно: после разгрома Тохтамыша, Заяицкие казаки участвовали на стороне Тимура.

«В вооруженных силах этого восточного владыки яицкие казаки считались лучшими воинами, лихими наездниками, атак которых в конном строю не выдерживал ни один противник. Яицких казаков, сражавшихся в войсках Тамерлана в Средней Азии, Персии и Индии, могущественный Тимур ставил в пример другим народам, служившим в его коннице. В записях, оставленных Тамерланом, о яицких казаках есть весьма лестные отзывы: "Усвоивши манеру сражаться по казачьи, снарядил свои войска так, чтобы я мог, как казак проникнуть в расположение врагов"» – сообщает казачий историк Аникин. С другой стороны, у старшего сына Тохтамыша – Джеляль-уддина, в битве при Танненберге с крестоносцами, участвовало 37 тысяч казаков. Они собственно и начали знаменитую битву. Парадокс в том, что их вычеркнули из Истории! Точно так же, как мещерскую и черкасскую конницу в. кн. Дмитрия, из "Куликовской битвы"…

Красочный рассказ испанского путешественника по Востоку Руя Гонсалеса де Клавихо (который умер 2 апреля 1412 и был очевидцем тех событий) о битве на р. Терек перекликается с её подробным описанием, приведенным Шереф ад-дином Йезди и другими арабскими историками.

«Хроника Литовская и Жмойтская» сообщает о событиях 12 августа 1399 года: «…а затым огромне скочили до себе з великим криком, труб слыхати храпливых голосы, бубны выдают голосы, кони ржуть, "ала, ала" татары кричать, а наши христиане и Литва, шаблями и стрелбою ручничною биючи их, волают: "Господи помогай"». Это битва на реке Ворскле, когда в войсках Витовта-Александра и Ток(х)тамыша из 50 русских и литовских князей, 30 было убито татарами Темир-Кутлука и Е(И)дигея или иначе Едигу[3].

Чёрный взметнув Чингиза стяг,

С чёрной пушкой, внушавшей страх,

Выстрелами колебля прах,

Оглашая рассветную тишь,

Войско повёл хан Токтамыш.

Есть такие слова в татарском эпосе "Идегей", в песне "О том, как опозорился Аксак-Тимир, вступив в битву с ханом Токтамышем", это когда хан опьянился маленькой победе в ранней стычке с Тимуром, который не подождал Идегея. Что тут интересно: история донского казачества согласно А. С. Пушкину начинается во времена борьбы за власть между Тамерланом и Тохтамышем и распада Великого Войска Степного на землях возле Волги и Дона.

Вообще говоря, словосочетание "пострелянных людей" ныне воспринимается как то, что они были убиты-ранены именно огнестрельным оружием. Может быть, ключ к отгадке есть в самом слове "стрелять", т.е. от оперенной "стрелы"? К слову, у донских казаков историческая песня из эпохи татар называлась "мамайская песня".

Пишут ещё, что постепенно историческая основа песни утратилась, татары трансформировались в именно казаков, а… ерик (на Кубани) заменился Тереком? Древняя основа подверглась переработке? К примеру, старинная казачья песня, зафиксированная в середине XIX столетия, пелась так:

 

Не для меня придёт весна,

Я поплыву по берегам абхазским,

Сражусь с народом закавказским,

Там пуля ждёт давно меня.

"Песенник Матвея Деденкова. 1853 г., июнь"[4].

Известно, что в казацком и казачьих войсках музыка, в частности песня, играла весьма заметную роль, как на досуге, так и в пропаганде казачьих идей и чаяний.

А и наша песня продолжает жить, и какой вариант более «правильный», теперь, дело вкуса. Например, существует мнение, что для казачьего мироощущения вместо строк о жене и матери более естественны и органичны слова о «волюшке во широком полюшке» - вот чего более жалко казаку, да «саблю востру», да «буланого коня»".

Если Платов, то ерик, Кубань; если Тохтамыш, то Терек. Плюс наслоения XX века. Выходит – сплавилось всё?

Подборку песен собрал и записал А. Азаренков


Примечания Автора.

[1] Первое ручное огнестрельное оружие, появилось ещё в XIII столетии, у арабов.

В XV-XVII столетиях всё огнестрельное оружие, от пушек до ручниц, - назвалось у русских пищалями. Не путать с мортирами, бросавшими каменные ядра («пушки верховые»). При осаде Москвы Тохтамышем (авг. 1382 г.) русские стреляли из тюфяков (от тат. – тюфнек, т.е. ружьё), уже после Куликовской битвы, упоминаются в летописях самострелы и пушки.

Ручное огнестрельное оружие – пищали – чётко фигурируют при известном набеге Ахмата на Русь.

Однако в "Слове о полку Игореве…" между прочим рассказывается о неизвестном ныне воинском снаряде – шереширы – предположительно огнестрельном оружии у князя (хана) половецкого Кончака.

…С середины XIV ст. ручное огнестрельное оружие распространилось и по Европе. Называть такое оружие позволительно ручной бомбардой, хандканноном (нем.), петриналью (ит.), карабином (араб.), ручницей (русск.), а также кулевриной или самопалом. До конца XVII ст., наряду с лукам, петринали с каменными или свинцовыми разновидностями боеприпасов использовались казаками.

[2] Весной 1395 г., пройдя через Дербент, войско Тимура вышло к Тереку, на берегах которого армия Тохтамыша была разгромлена (ПСРЛ, т. XI, с. 172).

Тохтамыш потомок хана Джучи умер в 1406 году в какой-то Тюмени. После Куликовской битвы – хан Золотой Орды. В 1381 году разбил Мамая, в битве, на реке Калке. В войне с Тимуром (1389-95 гг.) потерпел поражение. В 1398-99 разбит ханом Заволжской Орды чингизидом и внуком Урус-хана ─ Темир-Кутлуем. «Урус» по-тюркски – «русский».

Сам Тохтамыш (Токтамыш), согласно русским летописям, бежал в Литву к великому князю Витовту (Витольду). И привел с собой воинов, "которых Витольд поселил на Вильне и Троки, потомки которых до сих пор там живут" (Бертольд Шпулер "Золотая Орда: монголы в России в 1223-1502 гг.", Лейпциг, 1943 г.

[3] Через два десятка лет, почти все родственники темника или мурзы или эмира Едигея (Эдигея) перешли на русскую службу.

[4] "Родина" № 3-4, 1994 г., стр. 109.

* * *

                                                 СКОРБНЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ

В Сочельник 6 Января этого года в городе Финикс / штат Аризона/пришедшие в сербскую Св. Николаевскую церковь были поражены увидев на заборе и стенах рисунки приведшие их в ужас.  На железном заборе было изображение старого сербского герба : крест и по углам его в противоположные стороны буквы «с». Изображение обозначает: «Только единство спасет сербов». Крест с буквами были перечеркнуты красной краской. На другом месте  на каменном столбе было изображение латинской буквы “U” с маленьким крестом снизу, и надпись ZDS (za dom spremni «готов за родину»). Этот знак – знак нацистской Хорватии. Как сообщил представитель прихода на Рождество многие прихожане опасаясь нападения не пришли в храм.  Как по местному телевидению так и по Интернету об этом печальном происшествии было сообщено. Жалобы были направлены в полицию города и генеральному прокурору штата Аризона.  О происшедшем сведения можно найти на Интернете: “Serbian Orthodox churches in Phoenix”. Напоминаем читателей что в некоторых других местах мира были скорбные происшествия как например в Австралии в Сиднее разорили русско-сербское кладбище поломав могильные кресты.

 

  * * *

WHY ORTHODOXY AND EVOLUTIONISM    ARE INCOMPATIBLE

Dr. Vladimir Moss

     Pope Francis has recently declared that he believes in evolutionary theory and the Big Bang.“God is not a divine being or a magician,” he said to the Pontifical Academy of Sciences, “but the Creator who brought everything to life. Evolution in nature is not inconsistent with the notion of creation, because evolution requires the creation of beings that evolve.”

     With these words the Pope has completed a process in Roman Catholicism that began at the Second Vatican Council, when the door was opened to all kinds of modernist ideas.[1][1] Pope John-Paul II took this process a giant step forward by immersing Roman Catholicism in the ecumenical movement, and by declaring that evolution was true as regards the body of man, but not as regards his soul. It appears that Pope Francis has removed even this qualification…

     The soul is of course the greatest stumbling-block to any evolutionist theory, however modified and upgraded. According to Orthodoxy, the soul is not made of organic or inorganic matter, was breathed into man’s body by God at the time of his creation, and remains fully functional and immortal after the death of the body. There is no way this teaching can be harmonized with the evolutionist theory accepted by most modern scientists. For how could an immortal soul derive from corruptible matter, rationality from irrationality, freewill from necessity? The answer is: they can’t; for these are incompatible categories.

     However, there are several other dogmatic teachings of the Church that are incompatible with evolutionism. Thus evolutionism rests on the idea of chance; but the Holy Fathers from St. Basil the Great to St. Ignaty Brianchaninov all rejected this idea. “Theological evolutionists” try to combine the ideas of chance and Divine creation. But an event is either “caused” by chance or it is caused by God – it cannot be both! Even if “chance” is redefined in terms of probability and conditionality, as some evolutionists try to do, this does not make nature any the less a chance phenomenon. But if we accept that nature came into being by chance, we are denying that “in the beginning God created the heavens and the earth”. Creation and chance, however redefined, are incompatible categories.

     In order to give their theories even a semblance of plausibility, the theological evolutionists have to make a distinction between an initial act of creation and the later development of that act, its consequences in history. So God produced the Big Bang, they say, but evolution developed the consequences of the Big Bang into the universe we see before us now. This appears to be what the Pope is doing when he says, on the one hand, that God brought everything to life, and on the other, that these creatures then evolved…

     In essence, this is simply a variation on the theory of the eighteenth century Deists, who compared the universe to a clock that God creates and winds up, but which he then allows to tick away without any further intervention from Himself. Theoretically, he might interfere occasionally in the form of miraculous events, but in practice the Deists did not believe in miracles… Similarly, while the Pope allows that God caused the Big Bang, he does not see the need for any further miracles – after all, “God is not a magician”…

     Deism at least has the virtue of clearly delineating where God’s creativity begins and where it ends: that is, He creates at the very beginning, but abstains thereafter. And theological evolutionists claim support for this view from the fact that, according to Genesis, God rested from His works on the seventh day…  However, the Orthodox interpretation of this seventh day is that it signifies God’s ceasing to create any new species. Man, created on the sixth day, is the last stage and crown of His creation, and He did not create anything essentially new thereafter. But this does not mean that He has ceased to create at all, and He maintains and develops  what He created in the first six days in accordance with His creative Power and Wisdom; for as the Creator Himself said: “My Father has been working until now, and I have been working” (John 5.17?

     Some idea of creation in the beginning will probably continue to remain on the table of human thought, if only because not even evolutionists can explain how the initial ball of matter that exploded, supposedly, 13.8 billion years ago, came into being, let alone how it produced the vast variety and complexity of the universe, including the Works of Shakespeare and even the Theory of Evolution. For nothing comes from nothing: only God can produce something out of nothing. But what seems common sense to the ordinary human being is anything but to today’s scientists. Thus according to the most famous of contemporary scientists, Stephen Hawking, the universe owes its origin to a chance quantum fluctuation. Thus David Wilkinson, a physicist and Methodist minister, in a book on Stephen Hawking writes that the universe arose by “a chance quantum fluctuation from a state of absolute nothing… Quantum theory deals with events which do not have deterministic causes. By applying quantum theory to the universe, Hawking is saying that the event that triggered the Big Bang did not have a cause. In this way, science is able not only to encompass the laws of evolution but also the initial conditions.”[2][3]

     The idea that the whole, vast, infinitely varied universe should come from a chance quantum fluctuation is unbelievable (and certainly undemonstrable). But still more unbelievable is the idea that the quantum fluctuation itself should come out of absolute nothing. For we repeat: nothing comes from nothing. To say that the quantum fluctuation is not deterministically caused is just a play with words that does not resolve the problem. Existing things can owe their existence only to “The One Who Exists” (Exodus 3.14) par excellenceess, Who is “the Beginning of every beginning” (I Chronicles 29.12) and Who said: “Before Abraham was, I AM” (John 8.58)…

     The introduction of some Scriptural quotations brings us up with the question: to what degree, if at all, is Holy Scripture compatible with evolution?

     Now Orthodox Christians – unlike post-Vatican II Roman Catholics and Protestants – have the obligation to interpret Holy Scripture, not in accordance with their own ideas, but strictly in accord with the writings of the Holy Fathers. For, as St. Peter says: “No scripture is of private interpretation” (II Peter 1.20). And as far as the teaching of the Holy Fathers is concerned, Fr. Seraphim Rose in his excellent book, Genesis and the Creation of Man, has clearly demonstrated that their interpretation of the creation story is incompatible with that of the evolutionists, including the theological evolutionists and their pseudo-allegorical interpretations.

     Nevertheless, for the sake of those who are not familiar with the patristic interpretation of Genesis, or who are inclined to think that the Holy Fathers were uneducated men who were led astray by their ignorance of science, let us approach the question from a purely commonsensical, logical point of view, without referring to patristic interpretations.

     There are several basic problems that any attempt to reconcile Holy Scripture with evolutionism come up against:

(a)Holy Scripture says that “God did not create death” (Wisdom 1.13), that He created all species as “very good” from the beginning and so did not need to keep changing them by means of evolution over billions of years. Death was not there in the beginning, and appeared only as the result of the sin of Adam: “Through one man sin entered the world, and through sin death” (Romans 5.12). So without sin, and without the possibility of the commission of sin by a free, morally responsible man, death would not have appeared (animals cannot sin). Evolutionism, on the other hand, asserts that death was there immediately there appeared organic matter that was capable of dying (for inorganic matter is already dead), and that death was the very engine of evolution insofar as mutation and natural selection are in essence destructive, death-dealing processes. So for Holy Scripture life proceeded from Life, and death intervened only when the man turned away from Life, whereas for evolutionism life proceeded from death, the creation of life from the destruction of life. To the present writer’s knowledge, no attempt to reconcile this contradiction has yet been made that is in the slightest degree plausible. From a commonsensical, logical point of view, it makes much more sense to suppose that life proceeds from Life, rather than that life comes from death…

(b)At a certain point, according to both Holy Scripture and evolutionism, the first fully human man appeared on earth. For Holy Scripture, he was made from clay, water and the inbreathing of God. For the evolutionists, however, he must have appeared through the sexual intercourse of two apes (or Neanderthals). The contradiction is obvious, and cannot be obviated by supposing that the clay and water of the Scriptural account were in fact the embryo of the first man in the womb of his mother. Moreover, for the continuance of the new species, Homo Sapiens, it was necessary, according to the evolutionist account, for both a male and a female of the new species to come into being at the same time and place in order to mate and produce offspring. But, taking into account the fact the creation of a male of the new species requires very many specific genetic changes (mutations), and that the creation of a female of the species equally requires very many specific genetic changes – but different ones, ones that must be complementary to those of the male, the likelihood of this ever happening by chance – that is, all the complementary genetic changes of both the male and the female in one generation – is extraordinarily small. If all these multiple and complementary genetic changes do not take place in one generation, then the reproductive process cannot take place and the species dies out immediately. Moreover, we are talking here only about the very many differences between the sexual reproductive apparatus of the higher apes and man. As we know, there are very many other differences – not least in the size and capacity of the human brain – that distinguish the two species and which have to come into being at the same time and place in both a male and a female of the old species. Generally speaking, sexuality is one of the most powerful arguments against evolutionism. By comparison, the Scriptural account of the creation of Eve from Adam by parthenogenesis (a process found in other animal species) looks much simpler and more plausible.

(c)  The difficulties of harmonizing the Scriptural account of the creation of man with the evolutionist account are so great that most theological evolutionists abandon the idea that Adam and Eve were specific people. However, it is clear from the Scriptures that Christ, St. Paul and St. John all believed in Adam and Eve as real people and not as abstractions for male and female humanity. The question then becomes a question of authority: whose authority is greater: that of Christ and the Apostles, or that of Darwin and his followers? For a Christian who believes that Christ is none other than the Way, the Truth and the Life, God incarnate, there is only one possible answer. To think that Christ could be mistaken about anything whatsoever is equivalent to rejecting Christianity altogether…

(d)If Adam and Eve were not real people, as most theological evolutionists are forced to conclude, then the further question arises: when did the roll-call of names in the genealogy of Luke 3, for example, cease to refer to abstractions or fictions and begin to refer to real people? With Noah? Or Abraham? Or Moses? But again, the Lord, the Truth incarnate, referred to Noah, Abraham and Moses as real people. And the Apostles John and Jude referred to Cain and Abel, and to Enoch, as real people… It seems that the evolutionist who does not reject the early chapters of Genesis or Luke 3 as no more than an instructive fairy-tale has to draw an entirely arbitrary line beyond which symbols and abstractions suddenly became real people…

(e)The case of Noah and the universal flood of his time – confirmed as fact by the Lord and the Apostle Peter – is especially critical, because the existence of the flood provides a much simpler and more comprehensive account of the fossil evidence than does Darwinism. Moreover, the plausibility of Darwinism rests on the assumption of uniformitarianism, that is, on the idea that no universal, cataclysmic events like the flood have taken place since the earth was formed. For if such events did occur, then the dating methods the evolutionists use to date the fossils have to be discarded, since they rest on uniformitarian assumptions… But St. Nektary of Optina (+1928) pointed out that fossils had been found on the tops of the mountains, which appears to presuppose the existence of a universal flood that deposited them there. And creationist scientists in our time have pointed to a mass of evidence from various scientific disciplines that confirms the historicity of the flood.

     But let us return to the greatest stumbling block to evolution, the soul, and to those attributes of the soul that make it wholly incommensurable with anything in the material created universe: rationality, freedom and morality. It is these attributes above all that are referred to by the Holy Spirit when He says that God created man “in His own image” (Genesis 1.26). For only God, being completely beyond space, time and matter, can be said to be truly rational, free and good; and man is said to be made in His image precisely because he, unlike the rest of material creation, partakes in these truly Divine attributes.

     It was the implicit denial of the rational, free and moralizing soul that particularly shocked the early critics of Darwinism. For as Darwinism rapidly evolved from a purely biological theory of origins into universal evolutionism going back to what scientists now call the Big Bang, the image of man that emerged was not simply animalian but completely material: man was made in the image, not of God, but of dead matter. Moreover, evolutionism turned out to be a “new” explanation of the origins of the universe that was in fact very old and very pagan. For "all things were made" now, not by God the Word (“the Word” or “Logos” here can also be translated as “Reason”), but by blind mutation and "natural selection" (i.e. death). These were the two hands of original Chaos, the father of all things - a conception as old as the pre-Socratic philosophers Anaximander and Heraclitus and as retrogressive as the pre-Christian religions of Egypt and Babylon.

     Darwin’s idea of species evolving into and from each other also recalls the Hindu idea of reincarnation. A more likely contemporary influence, however, was Schopenhauer’s philosophy of Will. For both Schopenhauer and Darwin the blind, selfish Will to live was everything; for both there was neither intelligent design nor selfless love, but only the struggle to survive; for both the best that mankind could hope for was not Paradise but a kind of Buddhist nirvana.

     Schopenhauer in metaphysics, Darwin in science, and Marx in political theory formed a kind of unholy consubstantial trinity, whose essence was Will.[3][4] Marx liked Darwinism because it appeared to justify the idea of class struggle as the fundamental mechanism of human evolution. "The idea of class struggle logically flows from 'the law of the struggle for existence'. It is precisely by this law that Marxism explains the emergence of classes and their struggle, whence logically proceeds the idea of the dictatorship of the proletariat. Instead of racist pre-eminence class pre-eminence is preached."[4][5]

     However, Darwinism was also congenial to Marxism because of its blind historicism and implicit atheism. As Richard Wurmbrand notes: "After Marx had read The Origin of Species by Charles Darwin, he wrote a letter to Lassalle in which he exults that God - in the natural sciences at least - had been given 'the death blow'".[5][6] "Karl Marx," writes Hieromonk Damascene, "was a devout Darwinist, who in Das Kapital called Darwin's theory 'epoch making'. He believed his reductionist, materialistic theories of the evolution of social organization to be deducible from Darwin's discoveries, and thus proposed to dedicate Das Kapital to Darwin. The funeral oration over Marx's body, delivered by Engels, stressed the evolutionary basis of communism: 'Just as Darwin discovered the law of evolution in organic nature, so Marx discovered the law of evolution in human history.'"[6][7]

     "The years after 1870," writes Gareth Stedman Jones, "were dominated by the prestige of the natural sciences, especially that of Darwin. Playing to these preoccupations, Engels presented Marx's work, not as a theory of communism or as a study of capitalism, but as the foundation of a parallel 'science of historical materialism'. Socialism had made a transition from 'utopia' to 'science'"...[7][8]

     Not only Marxism, but also its ideological rival, capitalism, found support in Darwinism. For Darwinism can be seen as the application of the principles of capitalist competition to nature. Thus Bertrand Russell writes: "Darwinism was an application to the whole of animal and vegetable life of Malthus's theory of population, which was an integral part of the politics and economics of the Benthamites - a global free competition, in which victory went to the animals that most resembled successful capitalists. Darwin himself was influenced by Malthus, and was in general sympathy with the Philosophical Radicals. There was, however, a great difference between the competition admired by orthodox economists and the struggle for existence which Darwin proclaimed as the motive force of evolution. 'Free competition,' in orthodox economics, is a very artificial conception, hedged in by legal restrictions. You may undersell a competitor, but you must not murder him. You must not use the armed forces of the State to help you to get the better of foreign manufacturers. Those who have the good fortune to possess capital must not seek to improve their lot by revolution. 'Free competition', as understood by the Benthamites, was by no means really free.    

    "Darwinian competition was not of this limited sort; there were no rules against hitting below the belt. The framework of law does not exist among animals, nor is war excluded as a competitive method. The use of the State to secure victory in competition was against the rules as conceived by the Benthamites, but could not be excluded from the Darwinian struggle. In fact, though Darwin himself was a Liberal, and though Nietzsche never mentions him except with contempt, Darwin's 'Survival of the Fittest' led, when thoroughly assimilated, to something much more like Nietzsche's philosophy than like Bentham's. These developments, however, belong to a later period, since Darwin's Origin of Species was published in 1859, and its political implications were not at first perceived…"[8][9]

     And yet the repulsive moral implications of Darwin’s theory were obvious to contemporary Orthodox saints. For example, St. Barsanuphius of Optina:  “The English philosopher Darwin created an entire system according to which life is a struggle for existence, a struggle of the strong against the weak, where those that are conquered are doomed to destruction and the conquerors are triumphant. This is already the beginning of a bestial philosophy…”[9][10]

     Again, St. Nectarios of Aegina wrote in 1885: “The followers of pithecogeny [the derivation of man from the apes] are ignorant of man and of his lofty destiny, because they have denied him his soul and Divine revelation. They have rejected the Spirit, and the Spirit has abandoned them. They withdrew from God, and God withdrew from them; for, thinking they were wise, they became fools… If they had acted with knowledge, they would not have lowered themselves so much, nor would they have taken pride in tracing the origin of the human race to the most shameless of animals. Rightly did the Prophet say of them: ‘Man being in honour, did not understand; he is compared to the dumb beasts, and is become like unto them.”[10][11]

     As for the political implications of Darwin's book, they are obvious from its full title: On the Origin of Species by means of Natural Selection, or the Preservation of Favoured Races in the struggle for life. Darwin did not mean by "races" races of men, but species of animals. However, the inference was easily drawn that certain races of men are more “favoured” than others; and this inference was still more easily drawn after the publication of The Descent of Man in 1871. Very soon different races or classes or groups of men were being viewed as if they were different species. "Applied to politics," writes Jacques Barzun, "[Darwinism] bred the doctrine that nations and other social groups struggle endlessly in order that the fittest shall survive. So attractive was this 'principle' that it got the name of Social Darwinism."[11][12] Thus Social Darwinism may be defined as the idea that "human affairs are a jungle in which only the fittest of nations, classes, or individuals will survive".[12][13]

     Social Darwinism leads to the conclusion that certain races are congenitally superior to others. "Only congenital characteristics are inherited," writes Russell, "apart from certain not very important exceptions. Thus the congenital differences between men acquire fundamental importance." [13][14] As Fr. Timothy Alferov writes: "The ideas of racial pre-eminence - racism, Hitlerism - come from the Darwinist teaching on the origin of the races and their unequal significance. The law of the struggle for existence supposedly obliges the strong races to exert a strong dominance over the other races, to the extent of destroying the latter. It is not necessary to describe here the incarnation of these ideas in life in the example of Hitlerism, but it is worth noting that Hitler greatly venerated Darwin."[14][15]

     However, while appearing to widen the differences between races of men, Social Darwinism also reduces them between men and other species - with some startling consequences. Thus Russell writes: "If men and animals have a common ancestry, and if men developed by such slow stages that there were creatures which we should not know whether to classify as human or not, the question arises: at what stage in evolution did men, or their semi-human ancestors, begin to be all equal? Would Pithecanthropus erectus, if he had been properly educated, have done work as good as Newton's? Would the Piltdown Men have written Shakespeare's poetry if there had been anybody to convict him of poaching? A resolute egalitarian who answers these questions in the affirmative will find himself forced to regard apes as the equals of human beings. And why stop at apes? I do not see how he is to resist an argument in favour of Votes for Oysters. An adherent of evolution should maintain that not only the doctrine of the equality of all men, but also that of the rights of man, must be condemned as unbiological, since it makes too emphatic a distinction between men and other animals."[15][16]

   Arthur Balfour, who became British Prime Minister in 1902, described the world-view that universal evolutionism proclaimed as follows: "A man - so far as natural science is able to teach us, is no longer the final cause of the universe, the Heaven-descended heir of all the ages. His very existence is an accident, his story a brief and transitory episode in the life of one of the meanest of the planets. Of the combination of causes which first converted a dead organic compound into the living progenitors of humanity, science indeed, as yet knows nothing. It is enough that from such beginnings famine, disease, and mutual slaughter, fit nurses of the future lords of creation, have gradually evolved after infinite travail, a race with conscience enough to feel that it is vile, and intelligent enough to know that it is insignificant. We survey the past, and see that its history is of blood and tears, of helpless blundering, of wild revolt, of stupid acquiescence, of empty aspirations. We sound the future, and learn that after a period, long compared with the individual life, but short indeed compared with the divisions of time open to our investigation, the energies of our system will decay, the glory of the sun will be dimmed, and the earth, tideless and inert, will no longer tolerate the race which has for a moment disturbed its solitude. Man will go down into the pit, and all his thoughts will perish…"[16][17]

     A truly melancholy philosophy – but fortunately there is no reason to believe in it. C.S. Lewis wrote: "By universal evolutionism I mean the belief that the very formula of universal process is from imperfect to perfect, from small beginnings to great endings, from the rudimentary to the elaborate, the belief which makes people find it natural to think that morality springs from savage taboos, adult sentiment from infantile sexual maladjustments, thought from instinct, mind from matter, organic from inorganic, cosmos from chaos. This is perhaps the deepest habit of mind in the contemporary world. It seems to me immensely implausible, because it makes the general course of nature so very unlike those parts of nature we can observe. You remember the old puzzle as to whether the owl came from the egg or the egg from the owl. The modern acquiescence in universal evolutionism is a kind of optical illusion, produced by attending exclusively to the owl's emergence from the egg. We are taught from childhood to notice how the perfect oak grows from the acorn and to forget that the acorn itself was dropped by a perfect oak. We are reminded constantly that the adult human being was an embryo, never that the life of the embryo came from two adult human beings. We love to notice that the express engine of today is the descendant of the 'Rocket'; we do not equally remember that the 'Rocket' springs not from some even more rudimentary engine, but from something much more perfect and complicated than itself - namely, a man of genius. The obviousness or naturalness which most people seem to find in the idea of emergent evolution thus seems to be a pure hallucination…"[17][18]

     So: “immensely implausible” and “pure hallucination” was the verdict of this most gifted and learned of Western Christian writers on evolutionism, a verdict shared today by increasing numbers of scientists from various disciplines… And yet the great majority of contemporary mankind, including most Christians and most scientists, still believes in this foundation myth of our age. In searching for an explanation of this fact, we should remember the words of the Lord: “If anyone wills to do His will, he shall know concerning the doctrine, whether it is from God” (John 7.17). In other words, truth is given to those who practice the good as far as they are able. “For everyone practicing evil hates the light and does not come to the light, lest his deeds should be exposed” (John 3.20).

     And if it be objected that these words cannot be applied to many evolutionists, who are very moral and honourable people, then it should be remembered that even such “respectable” sins as conformism and wanting to be honoured by others is sufficient to alienate us from the truth. For “how can you believe, who receive honour from one another and do not seek the honour that comes from the only God?” (John 5.44). For why is it that the vast majority of men, even the most intelligent, accept the prevailing belief-system of their age, even when its falsehood is so evident to succeeding generations? Because they “receive honour from one another”, and fear to lose that honour (and perhaps also positions and salaries) if they depart from the prevailing consensus, or look too closely into its shaky foundations. For most men are like the parents of the blind man whom Christ healed, “who said these things because they feared the Jews, for the Jews had agreed already that if anyone confessed that He was the Christ he would be put out of the synagogue” (John 9.22). 

     The synagogue of those who hold the prevailing belief-system is extremely powerful in any age, not least in our own, which, while seeming to honour freedom, creativity and non-conformism, actually restricts them within very definite limits. Nor is it necessary to imprison or physically abuse non-conformists in order to bring them into line. Thus those who believe that homosexuality is immoral and unnatural (which is obvious) are considered to be haters of men, lacking in compassion, bigots. And those who reject evolution are considered to be unintelligent, flat-earthers, “behind the times”, “unscientific”, even enemies of progress. In practice we see that very few are able to resist such social pressures.

     Which brings us to the fundamental reason why evolutionists accept the lie: “because they did not receive the love of the truth, that they might be saved”. It is because of this lack of love of the truth above all that God “sends them a strong delusion, that they should believe the lie” (II Thessalonians 2.10-11). For in the last resort those who do not believe in God the Creator are, as St. Paul says, “without excuse” (Romans 1.20).

     So how are we to classify the false teaching of evolutionism, bearing in mind that it is not only atheists who believe in it, but also Christians, and even those who call themselves Orthodox Christians? The best answer would seem to be: as a form of scientism, that is, the belief that certain knowledge of the most important truths is attainable only through science, and not through the Word of God. And scientism in turn is a form of rationalism, that is, the belief that human reasoning is a surer method of reaching truth than Divine Revelation…

     People are impressed – overawed would perhaps be a better word – by the fact that science, alone among major human activities, appears always to be making progress. This is not to say that scientists never make mistakes but that in the end science will always, perhaps after a period of meandering along dark, misleading paths, drag itself out of error and bring us onto the sunlit uplands of truth. In other words, individual scientists and scientific hypotheses may be wrong, but the scientific project as such is never wrong: on the contrary, it is the only sure path to truth. Science, it is granted condescendingly, cannot provide certain emotional satisfactions, such as knowing the meaning of life: for these, it is better to resort to other activities such as religion or art. But the implication is that these other activities are not actually concerned with objective truth: for that there is no substitute for science; it alone can tell us what life and the universe is, was and shall be.

     The basic problem with what we can call the heresy of scientism is that it defines objective reality as exclusively that which can be studied by empirical scientific method. And since scientific method can study only visible objects existing in space and time, this by definition precludes from the realm of objective reality not only invisible things, such as God, angels and the soul, but also things that cannot be located in space and time, such as love. Now the early theorists of science, such as Francis Bacon, and the greatest scientists of the spring-time of science, such as Isaac Newton, accepted the existence of these things while at the same time accepting that they were not objects for scientific research. That is why, as recent research has shown, Newton spent as much time on the study of the Bible, especially the prophetic books, as he did on pure science. But later science became increasingly scientistic, as opposed to strictly scientific; that is, it decided – completely arbitrarily – that that which cannot be investigated by science ipso facto does not exist…

     Scientific method is also restricted to the study only of those events which are – in principle, at any rate – repeatable; for hypotheses are tested through experimentation, and experimentation must be replicable. But this again precludes from the realm of objective reality such unreplicable events as the beginning of the world… Scientism, however, refuses to be so restricted, and universal evolutionism is therefore not science in the strict sense of the word, but metaphysical speculation…Even that more down-to-earth part of the theory that we call Darwinism is virtually metaphysical. For while mutations and the emergence of species are in principle visible and repeatable events, nobody has yet witnessed a single such an event, whether in the wild or in a laboratory!

     Again, scientific method proceeds through the discovery of scientific laws and conducts its experiments on the assumption that some explanation of any phenomenon that is being studied can eventually be found within the context of already discovered or still-to-be-discovered laws of nature. There is nothing wrong with such an assumption for particular cases, and it has, of course, proved very fruitful in stimulating the progress of science. Scientism, however, goes further and declares with complete generality that everything that happened in the past, that is happening now and will happen in the future can be explained by the laws of nature. In other words, miracles, the irruption into our world of space, time and matter of forces from another realm, are impossible. However, as C.S. Lewis proved conclusively in his great book Miracles, this again is a metaphysical assumption that cannot be proved from the nature of science itself.

     The fact is, as Horatio said to Hamlet, there are more things in heaven and earth than are dreamed of in the rationalist philosophy of scientism… Science has indeed made great progress as long as it has stayed within its proper bounds and remained faithful to the principles of empiricism. But as soon as it has strayed beyond the bounds of empirical science and entered the realm of metaphysics, as in the theory of evolution, it has gone badly astray, becoming “half-science” as Dostoyevsky called it in his novel, The Devils. In our time, this has led to the construction of a huge quasi-religious myth encompassing the whole history of the universe from beginning to end which, apart from contradicting established scientific fact in very many particulars, also contradicts the only reliable source of knowledge we have for these matters – the Revelation of God. So let us return in humility to His Word as spoken through the wise Solomon: “We can hardly guess at what is on earth, and what is at hand we find with labour; but who has traced out what is in the heavens, and who has learned Thy counsel, unless Thou give him wisdom, and send Thy Holy Spirit from on high?” (Wisdom 9.17)

October 18/31, 2014.

Holy Apostle and Evangelist Luke.

----------------------

[1] According to one source (http://time.com/3545844/pope-francis-evolution-creationism), the process goes still further back, to Pope Pius XII’s 1950 encyclical “Humani Generis”. However, real change in the consciousness of ordinary Catholics only began after Vatican II.

[3] Wilkinson, God, Time and Stephen Hawking, London: Monarch Books, 2001, p. 104.

[4]Marx's task was "to convert the 'Will' of German philosophy and this abstraction into a force in the practical world" (A.N. Wilson, After the Victorians, London: Hutchinson, 2005, p. 126).

[5]Fr. Timothy Alferov, Pravoslavnoe Mirovozzrenie i Sovremennoe Estestvoznanie (The Orthodox World-View and the Contemporary Science of Nature), Moscow: "Palomnik", 1998, p. 158.

[6]Wurmbrand, Was Karl Marx a Satanist?, Diane Books (USA), 1976, p. 44.

[7]Hieromonk Damascene, in Fr. Seraphim Rose, Genesis, Creation and Early Man, Platina, Ca.: St. Herman of Alaska Press, 2000, p. 339, note.

[8]Gareth Jones, "The Routes of Revolution", BBC History Magazine, vol. 3 (6), June, 2002, p. 36.

[9] Russell, A History of Western Philosophy, London: George Allen and Unwin, 1946, pp. 807-808

[10] Victor Afanasyev, Elder Barsanuphius of Optina, Platina: St. Herman of Alaska Brotherhood, 2000, p. 488.

[11] St. Nectarios, Sketch concerning Man, Athens, 1885.

[12] Barzun, From Dawn to Decadence, 1500 to the Present, New York: Perennial, 2000, pp. 571-572.

[13] Norman Davies, Europe, London: Pimlico, 1997, p. 794.

[14] Russell, op. cit., p. 753.

[15] Alferov, Pravoslavnoe Mirovozzrenie i Sovremennoe Estesvoznanie (The Orthodox World-View and the Contemporary Science of Nature), Moscow: "Palomnik", 1998, pp. 157-158.

[16] Russell, op. cit., p. 753. A British television programme once seriously debated the question whether apes should have the same rights as human beings, and came to a positive conclusion...  See Joanna Bourke, What it Means to be Human, London: Virago, 2011.

[17]Balfour, The Foundations of Belief, 1895, pp. 30-31; in Wilson, The Victorians, London: Hutchinson, 2002, p. 557.

[18]Lewis, "Is Theology Poetry?", in The Weight of Glory and Other Addresses, New York: Macmillan, 1949.

 

***

 

 

ПРАВИТЕЛЬСТВО США НЕ БЫЛО ХРИСТИНСКИМ

 Многие люди не знают о том, что правительство США, никогда со времени основания государства, не считало Америку христианской страной. Вот одно из доказательств:

The Treaty of Tripoli, passed by the U.S. Senate in 1797, read in part: "The government of the United States is not in any sense founded on the Christian religion." The treaty was written during the Washington administration, and sent to the Senate during the Adams administration. It was read aloud to the Senate, and each Senator received a printed copy. This was the 339th time that a recorded vote was required by the Senate, but only the third time a vote was unanimous (the next time was to honor George Washington). There is no record of any debate or dissension on the treaty. It was reprinted in full in three newspapers - two in Philadelphia, one in New York City. There is no record of public outcry or complaint in subsequent editions of the papers.

 

* * *

 

  "ЭТО УДАР ПО ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ, ПО ИСЛАМУ"

Камиль хазрат Самигуллин

Мы живем в непростое время, процессы глобализации одновременно делают нас ближе, но, к сожалению, до сих пор имеются факты нарушения фундаментальных человеческих прав: право на жизнь и свободу мнений. Важно отметить, что свобода слова должна основываться на уважении и терпимости к любой культуре, нации, религии. Нельзя оскорблять оппонентов, иначе это будет прямой отход от демократических ценностей и идеалов гражданского общества.

До сих пор в некоторых регионах мира действуют двойные стандарты. Так, оскорбить афроамериканца – это расизм, оскорбить еврея – антисемитизм, а некоторые, оскорбляя 1,7 миллиарда мусульман, считают это «свободой слова».

Всех нас шокировал инцидент, произошедший недавно во Франции. Мы никак не можем одобрять действия, основанные на терроре и насилии – этого не приемлет ни одна религия, тем более Ислам. Считаю, что это удар по всему человечеству и, в первую очередь, по Исламу. Всё чётче прослеживается линия, когда мировому сообществу пытаются представить мусульман, как главных пособников терроризма и насилия в мире. Но я уверен, что те, кто разжигает конфликт между цивилизациями, пытаясь поселить страх в сердца людей, не смогут достичь успеха.

Мир и спокойствие во всём мире это не есть нечто постоянное и незыблемое. Каждое новое поколение должно бороться за него и выстраивать взаимовыгодные отношения. Каждый шаг человечества может быть плодотворен лишь тогда, когда хорошо учтено настоящее и опыт предыдущих поколений. Иначе, если каждое новое поколение игнорирует опыт прошлого – оно будет наступать на одни и те же грабли, а ведь XX век был ознаменован двумя мировыми войнами. А в XXI веке же, некоторые эксперты предрекают конфликты не между странами, а между целыми цивилизациями. И в эти судьбоносные дни, мы, представители всех религий и национальностей, должны ещё больше сплотиться вокруг идей толерантности, терпимости друг другу и взаимного уважения.

То злодеяние, произошедшее во Франции – для всех нас урок, который даёт осознать, что спокойствие и мир это очень тонкая грань, которую надо всячески охранять и культивировать. Безусловно, иметь своё отличное от других мнение это качество зрелой личности, но, в то же время, никто не имеет право терпеть мнения и поступки людей, которые вносят раздоры в общество, разделяют его, унижают честь и достоинства значительных социальных групп, всё это создает почву для экстремизма.А ведь именно Ислам первым провозгласил идеалы всеобщего равенства, справедливости и свободы вероисповедания. «Нет преимущества араба над не арабом», - говорил пророк Мухаммад (саллялаху алейхи вассалям). Более того, в Благородном Коране (сура «аль-Анам», аят 108) однозначно говорится, что мусульманам запрещено оскорблять представителей любых конфессий. «О мусульмане, не поносите идолов многобожников, которым они поклоняются помимо Аллаха», - говорится в Священном Писании. В другом аяте Корана также говорится: «Нет принуждения в религии» (сура «аль-Бакара», аят 256). В своё время евреи нашли убежище у мусульман в Кордовском халифате, когда на них шла настоящая охота в Европе. Порой нам необходимо вспоминать нашу прошлую историю, чтобы она стала для нас примером в настоящем!

Следует признать, что мир никогда не сможет быть единым, мозаика культур человечества огромна. Мы разные. Но это не значит, что мы должны конфликтовать, наоборот, мы должны сосредоточиться на тех участках, которые нас объединяют. Так, например, мы и делаем в Республике Татарстан. Мусульмане и православные христиане живут мирно на территории региона уже несколько столетий. И православные, и мусульмане сохранили свои различия, но, в то же время, мы искренне уважаем друг друга.

И только в Казани, выходя из мечети, вы можете увидеть православный храм, а в старо-татарской слободе располагается еврейская школа, старообрядческая церковь стоит рядом с католическим храмом – думаю, такого вы больше не увидите ни в одном уголке мира! Термин «модель Татарстана» уже прочно вошёл в научный оборот и может служить примером для всего человечества. Сохраняя все свои этно-религиозные особенности, народ может жить в мире и благополучии.

События, произошедшие во Франции, обнажили целый пласт проблем и вызовов, который в одиночку не сможет решить ни одна страна. Данные проблемы не возникли сиюминутно, они накапливались в течение долгого времени, но, к сожалению, их решением никто не занимался. Важно понять, что это событие не регионального масштаба, а общемирового, которое должно решаться сообща на самом высшем уровне.

Мировое сообщество должно учесть неоспоримый опыт Российской Федерации. Именно в России проживают представители более 200 национальностей и представители всех ведущих конфессий мира, которые мирно сосуществуют, и каждая из социальных групп вносит свой вклад в дело укрепления государства.

В заключение, призываю всех мусульман сохранять спокойствие, сдержанность и не поддаваться на провокации. Мы уповаем на милость Аллаха и в своих каждодневных молитвах просим сохранить мир во всем мире.

                Муфтий Камиль хазрат Самигуллин,  12 января 2015

 

* * *

WHO IS MY NEIGHBOUR?

Dr. Vladimir Moss

     At times of conflict, or war, the question posed by the lawyer to Christ becomes especially pertinent. Who is my neighbour? Who is really close to me (for the Greek word for “neighbour”, plesios, means “near” or “close”)? Paradoxically, my closest neighbour in a geographical or family or racial sense may be very far from my neighbour in a spiritual sense. For, as the Lord said, “A man’s enemies will be those of his own household”…

     Now the lawyer who posed this question should have been on good, neighbourly terms with Christ. After all, they were both Jews, and he was a lawyer, while Christ spent His time preaching the Law of God. But the Gospel (Luke 10.25-37) says that he posed his first question tempting Him. In other words, like the other Scribes and Pharisees, he was trying to catch out the Lord, show that He was not such a great teacher after all.

     But the Lord, as always, is cleverer than His tempters. In answer to the lawyer’s question, “Teacher, what shall I do to inherit eternal life?” He throws the question back at him: “What is written in the law? What is your reading of it?” After all, the man was a lawyer, so he should know what was written in the law…

     “So he answered and said, ‘You shall love the Lord your God with all your heart, with all your soul, with all your strength, and with all your mind,’ and ‘your neighbour as yourself’.” An excellent answer! Out of all the very many commandments of the law, the lawyer had chosen precisely those two commandments which the Lord considers the most important. Probably, as Bishop Nikolai Velimirovich writes, the lawyer had been following Christ’s teaching and linked these two commandments because he had heard Christ linking them.

     “And He said to him, ‘You have answered rightly; do this and you will live.’ But he, wishing to justify himself, said to Jesus, ‘And who is my neighbour?’” Evidently the lawyer was a bit ashamed of himself. And so, trying to “justify himself” by posing a question whose purpose was not to tempt Christ but of which he sincerely wanted to know the answer, he said: “Who is my neighbour?” Probably the lawyer was inwardly dissatisfied with the answer to this question given by his colleagues, that is, that the neighbour of the men of the lawyer class were other educated, self-satisfied Jews like themselves. It was such people, according the lawyers and Pharisees, that God wanted them to love, not the unwashed, uneducated people whom they fleeced, still less foreigners and pagans.

     In reply to the lawyer’s inward dissatisfaction the Lord gave a truly enlightening, but at the same time radical and radically unorthodox (from a Pharisaic point of view) parable, the parable of the Good Samaritan. There are two striking themes of this parable.

     The first is that the Lord seems to go out of His way to shock the sensibilities of the lawyer and his class by giving as a model of goodness and love a Samaritan, that is a member of a non-Jewish, semi-pagan race whom the Jews heartily despised. A contemporary parallel might be if a Greek Orthodox priest were to take a certain Turk as a model of Orthodoxy, or if a Serbian Orthodox bishop were to take a certain Albanian as a model of love, or if a Russian Orthodox politician were to take the president of the United States as a model of wisdom and enlightened world leadership... But of course the Lord never shocks without a good purpose, without a positive aim. And the aim here is clearly to indicate to the Jews that their ideas of who is their neighbour were far too narrow, being founded on personal and collective pride and egoism. The Gospel of Christ calls on the faithful to love all men, regardless of race, class or religion, and regardless of whether they love you or hate you.

     So does that mean that all men are our neighbours? Not quite… This brings us to the second striking theme of the parable: that it appears not to answer the question directly. For the Lord does not say: “Which of these three – the priest, the Levite or the Samaritan – is your neighbour whom you must love as yourself?” Instead He says: “Which of these three do you think was neighbour to him who fell among the thieves?”

     This subtle change of emphasis transforms the idea of being a neighbour from a passive state to an active intention and deed. It is as if the Lord were saying: “Do not seek to divide those around you into neighbours and non-neighbours, sheep and goats, those close to you and those not close to you, so that you are permitted to love the one group, and not love the other. This kind of discrimination is not pleasing to God, Who calls on us to love even our enemies, and to do good even to those who despitefully treat us and abuse us. Rather we should ask ourselves:  how can I remove the barriers of  distrust  and  prejudice  that  divide me from this man, and that man, and that man, and transform our relationship from one of distance and enmity into closeness and neighbourliness?”

     The consequence of this shift of emphasis is that our love becomes universalist, even if it is not received universally. We love even if we are not loved in return, we draw near to men even if they shrink away from us. So although the end-result, sadly and inevitably, is that many men remain estranged from us, this is not our fault; the barriers have been placed on his side, but not on ours. For even the Lord could not make everyone His neighbour. He drew near to Judas in love, even offering him His Body and Blood; but Judas shrank away from Him into the night of sin and the coldness of the devil, that perpetual alien and destroyer of neighbourliness…

     But are there not some people to whom it is impossible to be a neighbour? Enemies of the homeland, for example? Or of the faith?

     However, the man fallen among thieves represents the whole of humanity, and the Good Samaritan binds up all the wounds of humanity, without exception. He places humanity on his beast of burden, that is, unites it with His own humanity, takes it to the inn, that is, the Holy Church, and provides the innkeeper, the hierarchy of the Church, with two coins, the Old and the New Testaments, with which to instruct and enlighten all the members of the Church. For the Samaritan is Christ Himself. Far from abhorring the politically unreliable or dogmatically incorrect, He identifies Himself with them – not, of course, to the extent of identifying with their errors and betrayals and heresies, but in the sense that He will not treat them as exceptions to the company of those who can be corrected and saved through the power of His universalist neighbourliness and love. He identifies Himself with them also in another sense. For in the eyes of the Jews Christ is suspect both in His patriotism, insofar as He recognizes the legitimacy of Roman rule over the Jews, and in His theology, insofar as He calls Himself the Son of God and applies to Himself the Old Testament prophecies of the Messiah.

     So here we come to the third, and deepest, theme of the parable. The theme is this: that our neighbour is Christ. He is the one nearest to us, all of us, because He draws close to us by the power of His love, heals our wounds, brings us to the Church and in general provides us with all that is necessary for our salvation until He comes again. For “now in Christ Jesus you who once were far off have been brought near by the Blood of Christ” (Ephesians 2.13). Through Him we have been brought near, that is, put in a neighbourly relationship to Christ and to the whole of the people of God.

     It is only by allowing Christ to draw near to us that we can carry out His commandment: “Go, and do likewise”. For can we be a neighbour to others if we reject the Good Samaritan Himself? For “He Himself is our Peace, Who has made both one, and hath broken down the middle wall of separation” (Ephesians 2.14).

November 16/29, 2014.

St. Matthew the Apostle.

* * *

  КРЫМСКАЯ ВЕСНА КАК НОВЫЙ ЗАВЕТ НАРОДАМ И МИРУ

Гуго Вормсбехер:

          (Идеи-фикс на соискание Псаки-санкций)

                                              
 Обнимитесь, миллионы!
                                                         
   Фридрих Шиллер
                                     
    Или вас прикончат триллионы.
                                                                     Автор

Всполохи творения опять озаряют мир. А ведь казалось, бомбовая демократия вбивалась так долго, что уже почти не было надежд: Дрезден, Хиросима и Нагасаки, Вьетнам, Югославия, Ирак, Афганистан, Грузия, Киргизия, Египет, Ливия, Сирия… И - Россия, расчлененная, обездвиженная, разграбленная как никогда в ее истории. Но будто оросили живой водой - собралась, вдохнула своей шири, поднялась. И опять явилась миру - новой надеждой.
И мир стал другим. Потому что увидел эту новую Россию, не приемлющую диктатуры кулака. Увидел ее стремление к справедливости в отношениях между народами. Увидел феерию Олимпийских и Паралимпийских Игр в Сочи, каких мир еще не знал. А затем увидел и российскую Крымскую весну. Когда после многих цветных революций неизменно кровавого цвета, вместо бомб, огня, смертей, вместо искаженных болью и ненавистью лиц увидел улицы и площади людей ликующих. Кто-нибудь помнит, когда такое было со времен полета Гагарина?
И как океанское течение Гольфстрим несет тепло омываемым странам, так новое цивилизационное течение Крымстрим, будто долгожданная религия, несет в мир эфирные волны оживших надежд. И преображает пространства и души.

И в этом новом процессе творения все зримей становится жестокая разделенность мира. На тех, у кого отнимают, и тех, кто отнимает. На тех, кто считает свои интересы частью общих интересов, и тех, кто уверен, что их интересы главные, а другим - по остаточному принципу. На тех, кто хочет, чтобы миром правил коллективный разум человечества, и тех, кто сам хочет править миром, потому что больше награбил и более вооружен.

И разделение давно уже проходит не по границам стран и континентов, а через народы и сердца. Но вера в возможность достойной жизни выпрямляет все новых уверовавших. И привыкшие отнимать увидели опасность для себя. И начали действовать, как привыкли со времен Ирода: избиение политических младенцев Крымской весны; танки, пушки, самолеты против мирного населения; и санкции, санкции, санкции против всех, кто думает «не так».
И олицетворением привычного насилия привычно предстала Америка. И ее президент. Тот самый, кому за один шаг через порог Белого дома была присуждена Нобелевская премия мира. Ну не виноватый он, сама пришла!.. Мне, в десятом поколении немцу Поволжья, с 1941 знакомо превентивное наказание за национальность: до сих пор страна исправить не смогла. Но чтобы авансом Нобелевскую премию! За какие провиденные подвиги на благо человечества? Может, за продолжение бойни в Ираке и Афганистане? За новые бойни в Ливии и Сирии? За бойню на Украине? Или это подношение такое, чтобы лауреат не мешал вбивать в земной шар бомбократию и дальше? Или это динамитные гены премии не позволили ему совершить свой предоплаченный подвиг? Или таким иезуитским приемом кукловоды американских наместников Бога на Земле решили показать несовместимость черных президентов с Белым домом? Или главная премия мира знала, за каким порогом обитает главная угроза миру, и действительно на что-то надеялась? - Не нам судить. Но ясно: премию надо отозвать, а Нобелевскому комитету пора поставить на вид…

Казалось бы, кому плохо, если люди, народы следуют великому призыву великой немецкой души: «Обнимитесь, миллионы!»? Если они, так долго оторванные от родины, возвращаются к ней? И вновь обретают человеческое достоинство и право быть собой? Почему же в «цивилизованном мире» взметнулась такая истерия, чуть ли не до новой мировой войны?
Нестерпимая несправедливость давно сотрясает мир. Ярость конфликта, его глобализация показывают и его давние движущие силы: ветхозаветный нацизм во все новых модификациях; беспредельная ненависть к «другим»; и готовность к любому преступлению, когда грезятся 300 процентов прибыли. (Не случайно сегодня в конфликте на Украине так активны олигархи!). Мы видим: силы эти все те же, что еще недавно рушили Югославию, Ирак, Ливию, Сирию. А раньше Россию и Германию - и в Первую, и во Вторую мировую. И которые всегда одни получают выгоду от войн и конфликтов: чем больше смертей, тем больше доход. И для которых и сегодня речь не об Украине, и даже не о России, а о сохранении своего профита и нужного для этого мирового порядка. (Почему конфликт на Украине и не может решить сама Украина: главные заинтересованные в нем вне Украины).

Несправедливость может устанавливаться и поддерживаться лишь силой. Для этого «цивилизованное человечество» взяло на вооружение механизм, давно выработанный преступным миром: рэкет. Механизм стал универсальным и применяется в экономике, политике, идеологии, в межгосударственных отношениях, и как долларовый рэкет – в пользу одной валюты. И сегодня «цивилизованные» гангстеры крышуют уже не магазинчики, не забегаловки, а целые отрасли экономики, государства и континенты. Как, например, Европу, которую главрэкетир бесцеремонно использует и для размещения своих военных баз, и для поддержки своих глобальных и региональных авантюр ее экономическим и политическим потенциалом, и для оплаты этих своих авантюр ее деньгами, ее жизнями и позором угодливости ее элиты.

 
Посмотрим на человечество несколько иным взглядом. А именно: как на один большой организм – глобо-человек. Организм, миллионы клеток которого ежедневно умирают от голода, болезней, стихийных бедствий, аварий и крушений. Организм, который, так трудно поддерживая свое существование, одновременно так методично занимается самоуничтожением: ежедневно выкуривает тысячи и тысячи тонн табака, поглощает тысячи цистерн алкоголя, принимает тонны наркотиков, дышит отравленным воздухом, ест все более негодную пищу. Нужны ли ему еще и войны, конфликты? Всему организму нет.  Кому же нужны? Тем, кто в этом организме паразитирует как солитер, кто на его бедах делает свой бизнес. Лишь один вопрос (десятки других задайте сами): под чьей это демократической оккупацией производство наркотиков в Афганистане выросло в 40 раз?


Иными словами, сегодня миром управляет не разум человечества, а желудок «золотого миллиарда». И этот рэкет желудка разрушает весь организм и своей желудочной психологией. Пропитываясь ею, все вдруг тоже хочут жить изячно, как «золотой миллиард». Ведь как были уверены страны бывшего соцлагеря, что они, «освободившись от оккупации», в ЕС будут цвести и пахнуть! Но оказалось, быть желудком и быть в желудке – это две очень большие разницы. И для них там предел признания – роль Моськи, лающей на слона, чтобы показать хозяину, что она, во-первых, есть - ведь лает! - а во-вторых, она о-го-го какая - ведь на кого лает! А то, что Моськи все больше теряют и свое население, и национальную идентичность (не лаем единым жив народ), - так за что боролись… Процветания ведь никто не обещал, только «демократию». И желудок не для того, чтобы развивать, а чтобы переваривать. И незнание законов пищеварения не страхует от его конечного этапа.


То же самое со странами, куда вбомбили эту желудочную демократию. Югославия, Ирак, Афганистан, Египет, Ливия, Сирия – лишь этапы кровавого пути по созданию политического «Макдональдса». С Украиной, правда, фальстартик случился: народные массы в местах, удаленных от посольств, размечтались, будто сами вправе решать, как им жить. Не учитывая, что их территории со сланцевыми и прочими недрами уже проданы. Вот революция автопокрышек и подзатянулась. Хотя двадцать лет демократическую ненависть воспитывали, пять миллиардов вложили, и ученики способные оказались: быстро усвоили не только что делать, но и как. Первое – Майдан в огне и дыму, президента долой, его резиденцию разграбить. Затем парламент под дуло автомата, прокуратуру за галстуки, намотав на кулак, прессу мордой об стол. Попутно «взять под защиту» ближайшие магазины и рестораны - на мелкие расходы. И для обеспечения свободных выборов готовить народ как учили: «обещать все, вешать будем потом». (Дело привычное: ведь обещали, что НАТО на восток ни-ни, а где НАТО сейчас? Обещали демократию в Ираке после показа аж целой пробирки его диктатуры, а что там сегодня? Подписали договор с Януковичем, а на следующий день что сделали?). А пока – травить несогласных газом, давить танками и сжигать живьем. И валить все на Россию, чтобы дрожала от страха, когда вкусившие госдеповских майданных булочек сами себе кричат: «Героям слава!»… 

  
Своей Крымской весной Россия, впервые за многие годы так мужественно и открыто, выступила против мироустройства по принципу: «нраву моему не препятствуй!». И показала, что она этот однополярно-одноизвилинный принцип не приемлет, и платить дань бандитам не собирается. Но непокорность в бандитском мире не прощают. Отсюда и стала Россия опять вдруг «империей зла». Отсюда и абсолютная потеря слуха, зрения, логики у лидеров «цивилизованного человечества», когда речь о нормальных национальных интересах России. И травля ее своими свободными от профессиональной чести и долга СМИ.
Но процесс пошел: Крымской весной Россия запустила преображение мира, что вызвало и новое Россие-стремительное течение.

Новые времена – новый фашизм

Крымская весна по-новому осветила и многие вопросы, с которыми мир подошел к своему нынешнему абсурду. Например, сегодняшнюю мутацию фашизма. Показала, что это уже не ветхозаветный моно-нацизм. И не классовый интер-нацизм с его вселенской целью построения светлого будущего для низов через уничтожение верхов. И не расовый нацизм с не менее тотальной целью установить в мире господство «сверх»-расы, сократив в нем «недо»-расы. И что нацизм уже давно утратил содержание образовавших его название слов: национальный социализм, т.е. социализм только для своего народа; в нынешнем нацизме ни национального, ни социалистического ничего нет – только воспаленный шовинизм, ненависть, преступность, беспредел и кровь.


Показала и то, что фашизм-нацизм - явление отнюдь не генетическое, не национальное, а как преступность тоже «не имеет национальности». И что его нельзя упрощать, сводя к неприятию одного народа другим.  И что он, паразитируя на давних человеческих ценностях, и сегодня может иметь опору в массах. И будучи намного разновекторней, чем нам его давно рисуют, он гораздо опаснее, чем до сих пор казался, – несмотря на все уже нами виденное. И что он по-прежнему используется как проверенный инструмент против человечества, причем теми же силами, для которых никакой инструмент не пахнет.

 
Во Вторую мировую целью этих сил было стравить в смертельной схватке своих главных конкурентов, подпитывая и вооружая их, чтобы они как можно основательнее уничтожали друг друга, пока не придет час мародерства, т.е. «открытия второго фронта». Сегодня цель этих сил - столкнуть и ослабить уже не Россию и Германию, опять восставшие из пепла, а Россию и Европу – для расширения «итогов Второй мировой войны» и власти «главного победителя» - главного мародера. То есть пришла пора открыть «третий фронт», для чего опять нужен фашизм. Только уже не тот, не германский - тот уже не годится для новых задач. Не годится, потому что все еще неотделим от лозунгов, на которых взошел: избавить народ и страну от унижения после Первой мировой, возродить целостность государства, и не допустить диктата, в том числе финансового, извне, - чем и вызвал тогда небывалую поддержку в воспрявших «массах».

На Украине же мутация нацизма приобрела сегодня такой вид, что от него могут отшатнуться все прошлые нацизмы. Он предстает уже не как необратимое помрачение убежденностью в своей избранности, не как идея бесклассового будущего через уничтожение «лишних» классов, и даже не как неприятие одной нации другой. Он предстает как банальная зоологическая ненависть разнонационального сброда ко всему и вся: к москалям, жидам, полякам, крымчанам, «сепаратистам», «террористам», колорадам, коммунистам. И именно эта тотальная ненависть с комплексом тотального разрушения безо всякой примеси созидательности оказалась сегодня востребована давним хозяином нацизмов: чтобы вскормить очередные коричневые, черные и прочего окраса штурмовые сотни, очистить ими (придет час - и от них самих) очередную территорию, а главное – спровоцировать новый кровавый конфликт для очередного передела мира.


На Украине глобальные цели прежних нацизмов измельчали до групповых интересов и амбиций, а гипертрофированные идеи служения своему народу, классу, стране, переустройству мира выродились в свою противоположность: в войну против собственного народа, в разрушение собственной страны, в угодливость внешним хозяевам и – в массовое тривиальное мародерство…

В сибирском своем депортированном детстве, снова и снова перечитывая «Повесть о нашествии Батыя на Рязань», которую знал уже наизусть, я не только восхищался подвигом защитников земли русской, но испытывал уважение и к татарам. Захватив в плен остатки дружины Евпатия Коловрата после того, как он пал в сражении, татары отпустили своих противников за их мужество на свободу, отдав им тело Евпатия, чтобы похоронили с почестями. Позже, читая про Брестскую крепость, поражался, что гитлеровцы позволяли защитникам крепости запасаться водой из реки, а после падения крепости, пораженные мужеством израненных, голодных и еле держащихся на ногах красноармейцев, немецкие офицеры и солдаты сняли перед ними каски. Такое встречалось в веках уважение к противнику.

На Украине же сегодня объявляют премии за головы своих сограждан - по прейскуранту (совсем как предки ее нынешних американских наставников за скальпы индейцев). На Украине сегодня перекрывают людям источники воды, продовольствия, электричества, бомбят, грабят, насилуют и убивают мирное население и - расстреливают раненых в больничных палатах, издеваются над попавшими в плен ополченцами. На Украине власть набирает иностранных наемников для войны против собственного народа, тем самым показывая, что и сама она наемная. Стыд и позор перед «высокими» нацизмами прошлого!..

И еще: на Украине сегодня методично уничтожают всю инфраструктуру на территориях «сепаратистов». Но ведь свое так не уничтожают; значит, уверены, что эти территории уже никогда своими не будут?


Махновщина на Украине вряд ли прекратится скоро. Потому что сегодня там нет во власти сил и даже личностей, выступающих за интересы страны. Потому что в продолжении конфликта заинтересованы слишком многие - и среди его организаторов, и среди участников, и среди больших и малых мародеров. И в многополярной самостийности власти на Украине нет ни одного полюса, отвечающего по своим целям и возможностям масштабам и вызовам конфликта, и одновременно каждый полюс имеет достаточно сил, чтобы урвать себе хотя бы кусок власти, территории и собственности. Поэтому наверняка борьба будет идти и долго, и ожесточенно.

При этом участники конфликта с «властной» стороны все больше создают проблемы и друг другу, и своим хозяевам: американским кукловодам, что готовили этот переворот; Евросоюзу, которому Америка пытается теперь всучить «урегулирование» конфликта через разжигание его с Россией; и даже уже тем, кто пришел к власти через переворот. Всем им все больше не нужны эти отмороженные борцы за развал своей страны, с которыми уже не могут справиться, и лучший способ избавиться от них всех – поддержать грызню между ними до их взаимоуничтожения.

В этой ситуации единственными защитниками подлинных интересов Украины и ее народа предстают силы самообороны. Отсюда они главный враг не столько для тех, кого кукловоды используют для разрушения страны, сколько для самих кукловодов: ведь силы самообороны занимают вожделенные территории, и мужество у них не купленное, а настоящее - стоят за свой народ и свободу от наемной власти. А еще они пророссийски настроены, и значит, с ними надо успеть разделаться руками и жизнями тех, кого телеканалам олигархов еще удается удерживать в патриотической ненависти, и тех, кто еще не совсем погряз в драке за власть. Так что борьба будет идти если и не до последнего украинца, то до полного истощения страны уж точно. Разве что Россия поможет «мировому сообществу» набраться мужества, чтобы посметь свое суждение иметь даже под грозным взглядом мирового рэкетира. Или сама окажется вынужденной еще раз проявить кроме дипломатического мужества еще и мужество действий – ради тех, кого «не бросаем», и ради тех в мире, кто встретил Крымскую весну как начало новой эры.

Крымская весна также показала, что пружина в часовом механизме однополярного рэкета по-прежнему действует через главное колесо - США. И что установки механизма остались прежние: разрушить все, что может сопротивляться «процессу», используя любой инструмент, даже фашизм.

 

Олигархи должны быть вне закона


    Еще одну проблему высветила Крымская весна: роль больших частных денег в конфликтах и особую их опасность при нынешнем развитии средств убийства.

У денег много особенностей, возможностей и проявлений. Частные деньги в пределах, необходимых для нормальной достойной жизни, - это индивидуальное средство защиты от жизненных невзгод. Но деньги - как гастарбайтеры: они полезны в пределах востребованности, а превысив предел, порождают проблемы. К тому же деньги - всегда наркотик, и жаждущие их ради дозы идут на все. Когда же денег много, они приобретают уже свойства оружия массового поражения и агрессии, хотя как концентрат труда должны не воевать, а работать, не разрушать, а созидать.

Большие деньги для своих владельцев быстро начинают значить больше, чем справедливость, национальность, вера и прочая ерунда. И их надо еще и защищать, в том числе от закона, что означает отвлекать часть приватизированного в них потенциала страны на действия против закона, то есть против интересов страны. Владельцы больших денег неизбежно создают на них свое государство в государстве: со своей экономикой, своим правительством, своими силовыми структурами. И со своим гражданством, которое, как правило, материально предпочтительнее. И чем больше в стране таких анклавов-каверн, тем слабее официальная власть в стране и сама страна. Особенно в час бед народных. Потому что большие частные деньги, даже платящие налоги, формируют у «своих» граждан личные и корпоративные интересы, отличные от общих интересов народа и страны. И налоги далеко не всегда компенсируют этот национальный ущерб.

 
Если же еще и помнить, что человек не может за свою жизнь заработать честным трудом миллиарды, и что миллиарды всегда следствие обмана и преступлений, то их вообще не должно быть в частных руках. Отсюда олигархи должны быть вне закона.
Парадоксы сегодняшней оплаты труда таковы, что министр иностранных дел, спасший страну и мир от войны, никогда не станет от этого миллиардером, а вот молодой человек, предложивший интернет-пользователям востребованную идею, запросто. Потому что закон о собственности, об авторском праве деформирован в своей основе. Ведь любое достижение, любое изобретение – это прежде всего результат развития и деятельности всего человечества, а потому и право на него должно принадлежать в первую очередь человечеству; автору же – поощрение за личный вклад. Но сегодня непропорциональный доход получает автор, причем не столько за сам продукт, сколько от его тиражирования. Может, пора подойти к изобретениям как к произведениям изобразительного искусства, когда ценен только оригинал? Или еще лучше: последовать примеру изобретателей пенициллина, спасших миллионы жизней: они просто отказались от патента, на благо человечества.


 (Если же и после сказанного кто-то еще очень захочет успеть разбогатеть, тому предлагаю бесплатно идеи: сегодня, когда наибольшие тиражи у товаров индивидуального пользования, придумать очиститель воздуха, размещающийся в/на носу; или карманное средство превращения любой воды в питьевую; или супер-товар: комплексный готовый продукт питания, чтобы человечеству не тратить больше полжизни на готовку и мытье кастрюль. Правда, изобретателю придется надежно укрыться от производителей сковородок, холодильников и колбасы с запахом натурального мяса, а также от владельцев чревоугодных заведений, но зато первое место в списке Forbes, как и золотой памятник от человечества, ему обеспечены).


Большие деньги имеют еще один недостаток: их трудно скрыть «дома», поэтому их стремятся укрыть вовне. Отсюда неизбежное манипулирование из этого «вовне» их владельцами, причем никогда не в пользу их «дома». Большие деньги не только непатриотичны; они антипатриотичны, что убедительно показывает их участие в беспощадном грабеже собственной страны, и их постоянная готовность к бегству из нее. На Украине пуста казна? Разруха экономики? Страна все больше погружаются в нищету? И даже на «гвардию» собирают милостыню? Пусть же украинские олигархи отдадут народу то, что они у него награбили, и страна возродится! Но вместо этого они только содействуют разрушению страны, создают частные армии, чтобы уж если грабить, то по-крупному. И даже сам президент клянчит за рубежом какие-то жалкие миллионы под овации за такой результат своего предательства, вместо того чтобы передать народу свои миллиарды и услышать его овации за пример служения Родине. Но что настоящему олигарху народ и страна по сравнению с личными миллиардами?!..


Сегодня опасны не только большие частные деньги, но и большие долги. Не случайно же так агрессивна Америка: она в долгах как в шелках. И это же надо было суметь: сделать беспросветным должником такую богатую страну, которая взимает такую дань со всего мира, печатает сколько хочет ничем не обеспеченных долларов и заставляет всех покупать их по ею же устанавливаемой цене. Впрочем, довести до ручки любую страну - для американцев привычное дело, потому что там, где они прилагают свои таланты, быстро рушится все. Недавние примеры - хотя бы Россия начала 1990-х, а теперь Украина, и далее по списку…
    Как же обезвредить большие деньги? Очевидно, самое эффективное – создать условия, исключающие и их появление, и их традиционно нехорошую ориентацию. Простейшее – ограничить неработающие деньги в частных руках. Ведь еще Генри Форд говорил: лишите 50 самых богатых в мире еврейских семей их денег, и прекратятся войны и революции. Сегодня национальная идентичность агрессивных денег уже не так узка, и полное сокращение частного финансового оружия еще более актуально.


Эффективным может стать и супер-прогрессивный налог - как признание того, что произведенное народом, на его земле, его экономикой, его руками, интеллектом, талантом, опытом должно народу и принадлежать. Доля «работодателя» и «менеджера» в конечном результате общего труда вполне может быть ограничена пределами той же достаточности для достойной жизни. А вместо всего, что свыше – личное моральное удовлетворение и общественное «спасибо»: ведь наверняка богатые тоже не будут плакать, если народ погладит их по головке вместо того, чтобы ее оторвать.

 
И, конечно, заблудших в богатство надо перевоспитывать. Как показала практика, не обязательно тюрьмой. Успехи в этом уже налицо. Так, глав-ваучер, который до сих пор на свободе, проявляет недюжинные наноспособности в самых разных отраслях. Другой даже какие-то знаменитые яйца для страны на свои кровные патриотично приобрел. Но и значение пенитенциарной системы не стоит исключать: особо одаренным она вроде даже помогает освоить шитье всегда востребованных на стройках светлого будущего брезентовых рукавиц.
И совсем свежий сигнал из будущего: известный российский олигарх заявил о готовности передать все свои активы государству, так как ему и его жене «миллиарды не нужны». Что это, дальновидная покупка индульгенции или воздействие биополя Президента? А какая нам разница! Главное - процесс пошел. И он обязательно продолжится: ведь заразительны не только дурные примеры. И не случайно же идет такое легирование небывало размножившейся в заботах о себе чиновной рати активистами Народного фронта, способными видеть и слышать проблемы своей страны за одну зарплату!

 

Дефицит демократии от избытка углеводородов


В сегодняшнем мире нарушено базовое условие его устойчивости, когда решать, как им жить, должны сами народы, а не те, кто их грабит. Отсюда и нескончаемое противостояние: с одной стороны – жажда справедливости, с другой – рэкет с его правилом: кулаку аргументы не нужны, он сам лучший аргумент. И все больше тревога, как в многоэтажном доме, где крутой жилец расширяет себе квартиру, ослабляя несущие стены.


В мире не так уж много вариантов его устройства: или власть разума (коллективного разума народов, а не стада, управляемого кнутом пастуха, что пытаются сделать из ООН); или беспредел диктата силы - чем дальше, тем больше; или вечно неполовозрелая «демократия» как переменчивая маска того же насилия и рэкета капитала. Рано или поздно Америка утратит и эту свою маску, и свою роль мирового рэкетира, и тогда многое будет зависеть (для нее тоже) от опыта, с которым страны после ее педагогики придут к этому дню. В интересах всех обеспечить процесс как умные родители обеспечивают подготовку своих детей к взрослой жизни. Чтобы они набирали не только массу, но и знания, опыт, мораль, которые определят и их отношение к родителям: либо любовь, забота и благодарность за воспитание; либо равнодушная терпимость; либо стремление поскорее поделить наследство зажившихся «предков».

Степень несправедливости устройства мира определяет и степень сопротивления ей, вплоть до готовности к ядерной войне. А такая война не спасет уже никого, даже в банковских бункерах: ведь тогда и деньги будут по-черному фонить радиацией и убивать своего владельца тем быстрей, чем их больше.

В международной политике давно уже появилась народная примета: нехватка демократии обнаруживается обычно там, где углеводороды еще не под контролем Америки. А где под контролем, там терпимы и монархии, и диктатуры, и родоплеменной строй. Так что не случайно Америка открывает сегодня третий фронт, уже с востока: пора сесть на газовый вентиль, перекрыть Европе российский кислород и самой определять, чем и как этой Европе дышать, чтоб не забывала, кто в ее доме хозяин.

 
При этом не забыт и опыт прошлых лет. Так, к концу войны Сталину его полководцы вроде предлагали дойти до Атлантики, чтоб если уж освобождать, то всю Европу. Но умевший смотреть вперед вождь ответил: а кто их кормить будет? Так Европа и не вдохнула альтернативной свободы. Сегодня многие тоже задают российскому президенту немой вопрос: почему бы не помочь Украине освободиться от всей этой вашингтонской шпаны? Однако сразу встает и другой вопрос: а к скольким миллионам братьев, не очень помнящих родства, эпоха талонов на хлеб, дрова и спецжиры уже стучится в холодную и изнутри дверь; и во сколько обойдется восстановление еще дымящихся сел, городов и целых областей; и сколько придется ждать раззомбирования тех, кто на олигархо-госдеповских телеканалах больше приучен скакать да бомбить, чем создавать и строить? Кто потянет такой подарочек?

Надо полагать, и вашингтонские спецы поняли, что у них на всех за пределами Майдана пирожков даже на маргарине не хватит. И что пока газовый вентиль не в тех руках, Европу тоже не заставишь кормить кого-то еще кроме ее собственных «понаехавших» мастеров скакать. И значит, надо кровью самих украинцев сократить их такую проблемную даже для далекой и туманной ассоциации численность. Или изгнать в Россию – пусть она о них заботится, если такая умная и не пошла на провокацию, не ввела войска. А на освобожденных от укро-колорадо территориях легче будет добывать то, что опять же так случайно обнаружили геолого-одаренные бомбы. И не надо будет возить газ через океан, чтобы освободить Европу от не той зависимости. Да и для новых военных баз зачищенные территории просто необходимы - чтобы защитить Европу от северокорейских ракет и ее собственных самостийных мечтаний… 
Крымская весна также показала, что сегодня честность в политике, уважение к закону и верность слову прямо-таки унизительны для государственных мужей «золотого миллиарда». И на примере их отношения к России видно: они убеждены, что такие реликты вообще уже никому не присущи. Не отсюда ли беспардонная демонстрация Америкой всех трех степеней своей высокой суверенной честности: ложь, наглая ложь и достоверные данные Госдепа из украинских источников?

 
Крымская весна еще раз показала: в одиночку ни один народ противостоять всемирному рэкетиру не может. А значит, надо объединяться; другого способа избежать судьбы косяка сельди перед стаей акул нет. И осознать это все больше помогает своими инициативами Россия. Та самая, для которой Бжезинский когда-то определил всего два варианта будущего: либо она союзник США, либо вассал Китая. (Европа в этом раскладе вообще нуль).

Однако Бжезинского можно, наверное, уже поправить. Сегодня больше перед Европой стоит вопрос: быть ей и дальше вассалом Америки, или через сотрудничество с Россией добиться суверенитета хотя бы на разговоры по телефону. Ведь с исчезновением «советской угрозы» отпала и необходимость защиты от нее, и Америка давно уже для Европы просто оккупант. Так что сотрудничество с Россией и избавление от надзирателя для Европы наверняка предпочтительней. И для мира тоже. Потому что приближает тепло Крымстрима.

Пора и учесть, что Россия уже давно не та, какой была 20 лет назад, когда получила возможность открыв рот глазеть на сытый Запад. Сегодня в России основательно наелись икры заморской, баклажанной во всех ее видах: от продуктового вторсырья, после которого можно без бальзамирования долежать в могиле нетленным до Второго пришествия, и до западной демократии со всеми ее соусами и приправами. Сегодня в России запросы возросли, и не только опять на свое, отечественное, но и на новый уровень жизни вообще - через развитие всей страны. И как не раз уже было в российской истории, достичь этого проще и взаимовыгодней в сотрудничестве с Европой.

 
Да и Европа стала другой. От участия в бесконечных военных авантюрах Америки, от пирровой победы собственного расширения, от мульти-культи и толерантности она и жить стала поскромнее, и дышать национально уже почти разучилась. Так что сам Бог велит ей без указки извне решать вместе с Россией, как им, великим соседям, жить – на благо друг другу и миру. И может даже вспомнить подзабытую мечту об общем Европейском доме...

Если Отец един, почему так врозь дети?

Несправедливость, чтобы властвовать, должна подавить сопротивление. Отсюда извечное стремление разрушить, парализовать, атомизировать все, что способно оказывать его: государства, народы, сообщества, идеологию, религию, культуру, традиции, образ жизни, семью, личность. И для этой задачи нет ничего святого. Наоборот, религию тоже втягивают в этот процесс. И она приобретает новые функции: из свода исторически, территориально и цивилизационно локализованных представлений о мире, из кодекса правил общежития для построения общества справедливости, она, по-прежнему проповедуя (уже совсем в других условиях!) самосовершенствование, покорность сущему как творению высшей воли и восприятие невзгод как кары за собственные грехи, приучает воспринимать как богоданное и общество несправедливости.

Между тем сегодня религии самой трудно. Потому что ей приходится, после многовековой монополии в воздействии на души и сердца, конкурировать с мощными техническими средствами массового воздействия: с ТВ, интернетом, радио. И с самой жизнью, постоянно воздействующей не только на душу и сердце, но и на разум. На сегодняшний разум, который уже не может не задавать серьезнейшие вопросы, требующие серьезнейших ответов.
Вопросы часто жестокие. А именно: если Он действительно есть, и все видит, и всемогущ, и все на Земле происходит только с Его ведома, то все несправедливости, насилия, болезни. преступления, убийства, смерть невинных детей, горе матерей и страдания стариков - тоже с Его ведома? И войны, геноциды, холокосты, миллионы жертв сыновей человеческих - Его детей! - тоже с его согласия? И преступники во власти – тоже? Ведь всякая власть от Него, а бывают ли во власти праведники?

Человека по человеческим законам судят за оставление ближнего в беде. Не получается ли, что и Он, видя все, что происходит на Земле, и не вмешиваясь, оставляет нас одних в беде?
Если же Он всего этого не видит и не знает, или не может изменить, то значит, Он не тот, каким Его нам преподносят? И если беды наши не от Него, то от кого? От Его Антипода?  Но тогда откуда, при Его всемогуществе, взялся этот Антипод? Или он тоже был создан Им? Для чего – чтобы мучить нас, Его детей? За что? За грехи наши? Но если все происходит только по Его воле, то значит и грешим мы по Его воле? Зачем? Чтобы нас наказывать? Но не проще ли Ему не допускать, чтобы мы грешили, не создавать поводы для наказания?
 

Или Антипод сильнее Его, раз снова и снова торжествует зло? Или Наверху тоже биполярный мир? Который вдруг может стать однополярным, как стал на Земле, с Антиподом человечества во главе?

Более того: если Он один, и един для всех, то почему на Земле разные религии? И почему и они, и верующие бывают так нетерпимы друг к другу? Почему религиозные войны такие страшные и кровавые? Ведь мы все Его творения?

И если Он один и един для всех, то нельзя ли сблизить, или хотя бы сделать терпимыми друг к другу религии, веры в Него, служение Ему? Если все мы – творения Его, и дети Его, то нельзя ли хотя бы не делить нас на правоверных и неверных, на законно- и незаконнорожденных? И исключить войны, на которых убивают друг друга под одним и тем же знаменем: «С нами Он!»?


Или Он в своем управлении бесконечной во всех направлениях Вселенной так занят вселенскими делами, что не остается времени на рассмотрение устных и мысленных обращений к Нему верующих микропылинок с крутящейся где-то в этой Вселенной пылинки под названием Земля? И человечество само должно о себе позаботиться, а не уповать, что кто-то вместо него будет решать его пылиночные проблемы?

И еще: за последние тысячелетия знания человечества о мире значительно расширились, и хотя это осложнило жизнь, но без них она сегодня была бы еще трудней. Религии же и священные книги, как учебники начальных классов человечества, остались по содержанию на уровне знаний времени их создания. И пусть эти учебники ориентированы больше на вечную (что ведь не означает неизменную?) душу человека, наверняка религии уже нелегко идти в ногу с сегодняшним интеллектуальным, духовным и физическим миром человечества.
    Сегодня для многих главный вопрос уже не в том, есть ли Бог или нет его. Главный вопрос в том, что есть Бог? И отсюда: что есть религия? Восприятие мироустройства на уровне детства человечества? Остановленное познание мира? Матрица для удержания плебса в повиновении избранными? Или последняя, виртуальная опора для тех, из-под кого жизнь выбила все другие опоры?

И отсюда какая задача сегодня у религии – не у веры, а религии? Оправдать любое сущее и обеспечить непротивление ему? Навеять сон золотой тем, кто сам к правде святой путь найти не умеет? Или она лишь плацебо для ухода в иной мир без эксцессов?


Не пришла ли пора создать и в религии новые «учебники», как созданы они во всех сферах знаний? В них можно бы отразить общие этапы и результаты духовных исканий и достижений человечества, интегрировать приемлемые для всех верующих правила духовного общежития, как интегрировали когда-то сегодняшние религии искания, предшествовавшие им, - чтобы и духовно сблизить людей и народы для жизни по законам правды, взаимоуважения и справедливости. И как в трудные времена создаются коалиционные правительства, так создать и «коалиционную» религию, отобрав в нее лучшее из существующих религий - то, что ведет к сближению, к единению всех верующих. Ведь и Библия создавалась когда-то включением в нее только избранных книг.

Возможна ли сегодня такая новая ступень духовной интеграции? Ведь иначе мир, еще не достигший уровня интеллектуального и морального развития, нужного для бесконфликтного существования как без религии, так и с ней, будет разнесен в прах нетерпимостью и искренней жертвенностью в утверждении только своих правил служения Ему. Ибо и сегодня вера в Него часто несет не мир, но меч. А ведь меч этот сегодня ядерный…

Запреты на прошлое: кто его боится?

«Нельзя пересматривать итоги Второй мировой войны»… Странно! Ведь эти итоги уже настолько «пересмотрены» жизнью, что в ней даже главного субъекта этих итогов, Советского Союза, уже не осталось! И речь давно не о пересмотре, а об изучении этих итогов на сегодняшнем уровне знаний. Почему же до сих пор в мире закрыты многие архивы по этой войне? Кому-то они до сих пор страшны? Кому? А потом: «всемирные» итоги этой войны были запланированы не Россией и не Германией – им такие итоги были не нужны. Может, потому они и запретны? А также потому, что в запретах на прошлое речь идет не только об итогах Второй мировой: ведь они пусть и самая страшная, но все же лишь часть итогов более чем вековой политики, приводящей то тут, то там на планете снова и снова к таким итогам?..

Казалось бы, каждому ясно, что история человечества – не узкая прямая освещенная тропинка. И что события в ней – результат и причина действия многих факторов, многих движущих сил. И чем лучше мы знаем эти результаты и причины, тем легче можем определять, как идти дальше: знание - навигатор в мегаполисе жизни.


Запрет на обращение к темам прошлого - это фактически создание особых запретных исторических зон с претензиями на частное владение ими и на право решать, что и как следует думать о прошлом. То есть это введение монополии на право знать и трактовать события общей истории человечества.

 ***


Одна из самых эффектно и недавно созданных запретных зон – крушение башен-близнецов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., когда два обычных пассажирских самолета (а не тяжелых бомбардировщика с полным боекомплектом) врезались в башни-колоссы. В этой катастрофе специалисты находят много странностей: почему две башни «упали» от самолетов, которые никак не могли привести к их падению? Почему рухнула третья башня, хотя в нее не только никакой самолет не врезался - воробей, пролетая, на нее не капнул? Упала из солидарности? У башен тоже была привычка соображать на троих? И почему «третий самолет», который «врезался» в Пентагон, не оставил от себя ни одного обломка: такое это было чудо американского авиастроения? И никаких останков пассажиров? И даже дырка от него в стене Пентагона осталась не в форме самолета, а всего лишь крылатой ракеты?


Чудеса проявились даже в отборе жертв по национальному признаку: сотни (или тысячи?) сотрудников только одной национальности в этот день, будто внезапно остановленные свыше, не пришли на службу...

 
Но несмотря на все эти странности, крушение сразу же стало неоспоримым доказательством нехорошести Ирака (как крушение боинга под Донецком - вины России), что потом еще более неоспоримо было подтверждено демонстрацией ужасной пробирки бесстрашным американским госсекретарем. И Ирак был разгромлен. И до сих пор не может подняться. А тема катастрофы башен до сих пор под запретом даже для обсуждения специалистами...

 ***


Но наиболее известная и наиболее охраняемая запретная зона – холокост. Эйнштейн говорил, что антисемитизм – тень евреев. Тенью немцев давно сделан нацизм. Обе тени малоприятны. Но тени, как известно, исчезают в полдень. И чтобы светило правды достигло апогея, не надо запрещать его вставание. Оттого, что мы узнали, что Земля круглая, да еще и вертится, мы не стали жить хуже. Не стоит возводить на костер за поиск истины.

Однако в ряде стран за сомнения в декретных цифрах холокоста ввели даже уголовное преследование. Что провоцирует отрицать холокост вообще, говорить о создании прибыльной индустрии холокоста и, таким образом, лишь сгущает тень антисемитизма. Лучше ли от этого еврейскому народу? И что преступного в попытках получить более документальные представления об истинных масштабах преступления? Ведь число жертв ровно шесть миллионов установили вроде сами евреи, значит, они тоже вели поиски, корректируя получаемые данные? Значит, раньше искать и сомневаться, отвергать и утверждать не было преступно? С каких же пор стало?

 
И если тогда пришли именно к шести миллионам, значит, были доказательства? Хотя бы на уровне исследованности вопроса в то время? Почему же недопустимы поиски сегодня? Ведь если будет доказано, что жертв было меньше, еврейский народ может только радоваться: считавшиеся убитыми оказались живыми! Или нам хотят внушить, что для самих евреев мертвый соплеменник лучше, чем живой? (Как в свое время Илья Эренбург: «нет для нас ничего веселее немецких трупов»). Если же окажется, что жертв было еще больше – это тоже будет уголовно наказуемо? Потому что нельзя говорить, что трагедия была еще более непредставима для нормального разума? И тут, получается, мертвый должен считаться уже хуже живого?

 
Запрет на дальнейшее исследование холокоста - это ведь одновременно и запрет на более глубокое исследование его причин, виновников и исполнителей, а значит, облегчает появление новых холокостов. Запрет изучения всегда предстает как боязнь правды, а значит, только дискредитирует вводящих запрет. Кто же боится правды о холокосте? И кому так нужно дискредитировать переживших его?

 
При этом надо учесть, что и холокост, и нацизм - не события, а явления. И проявления. Проявления мании собственного превосходства, нетерпимости, ненависти. И что любое массовое убийство по национальному, религиозному, расовому, классовому, гражданскому признакам, как и любая война, - есть по сути холокост. И что 27 миллионов жертв советского народа во Второй мировой войне, 8 миллионов у немецкого и еще 15 миллионов у других народов – Европы, Америки, Японии, - все это холокосты, устроенные теми, кто хочет безраздельно владычествовать в мире. И что разные холокосты нередко имеют общих авторов и общих исполнителей. И чтобы избежать повторения холокостов, лучше их изучать, чем сажать в тюрьму за их изучение.

 ***


Известно: мы не любим тех, по отношению к кому были несправедливы. И мало кому из виновников холокостов хочется разговоров о них. Запрет на дальнейшие исследования холокоста еврейского народа фактически провоцирует и легализует запреты на изучение других холокостов. Например, американских индейцев, армян, народов России (прежде всего русского - в гражданской, классовой, идеологической войне, холокосты белых и красных, духовенства, казачества, кулачества). А после Второй мировой - холокоста немцев-военнопленных в американских концлагерях (где их погибло вроде больше, чем на «втором фронте»). А также послевоенного холокоста-изгнания гражданского немецкого населения из стран Европы. И очередного, после Версаля, политического и экономического холокоста Германии в 1945-ом, когда как раз те, кто вскормил нацизм, теперь судом над этим своим Гуинпленом постарались очистить свое рыло от густого пуха. И запрет на сегодняшнее изучение итогов такого суда - это по сути стремление обеспечить дальнейшую неприкасаемость тех, кто снова и снова использует нацизм, уже в новых условиях, для стравливания народов.

Надо при этом учесть и то, что любой народ неоднороден. Тем более в новейшей истории. И как в немецком народе были фашисты и антифашисты; как в советском народе были защитники Родины и предатели; как в европейских народах были противники фашизма и коллаборационисты, - так и в еврейском народе были не только противники фашизма, объявившие ему от имени всех евреев мира тотальную войну задолго до начала Второй мировой; и не только солдаты и офицеры Красной армии, воевавшие против фашизма. В нем было и немало солдат и офицеров, служивших в вермахте, в том числе на самых высоких постах, и удостоенных за заслуги перед фюрером и своей родиной Германией самых высоких наград. И это тоже историческая реальность. А реальность лучше знать, чем запрещать.
Те, кто вскормил в Германии нацизм, после войны постарались накрыть его тенью весь немецкий народ, всю его историю, национальную культуру, жизнь вообще. Отсюда системное подавление всего национального – уже 70 лет! - как генетически нацистского. Отсюда Германия до сих пор - оккупированная страна, и 226 чужих военных баз на ее территории, и наглый шпионаж, и прослушивание всех снизу доверху. Хотя у Америки и так все и вся в мире под контролем: ведь каждый компьютер, каждый мобильник подключен к всевидящему оку и всеслышащим ушам.

 
И золотой запас Германии, переданный для сохранения в США, о котором она сегодня не может получить даже информации, – это для верности Германии «главному победителю»?
И канцлер-акт, для подписания которого каждый новоизбранный германский канцлер должен совершить паломничество в Вашингтон, посыпая голову пеплом раскаяния за преступления тех, кого вскормили и использовали для своих целей Лондон и этот Вашингтон, – это чтобы все знали, кто на деле утверждает итоги выборов немецкого народа? Или это ритуал признания вины сегодняшних немцев за преступления тех, от кого они сами пострадали как ни от кого другого в своей истории и кого опять возрождает Вашингтон для своих целей? Или это демонстрация незыблемости для Германии оккупационного режима – через 70 лет после окончания войны, точнее, после капитуляции вермахта: ведь мирный договор с Германией до сих пор не подписан, а значит, 226 военных баз могут в любой момент эту войну «законно» продолжить?

Кому же нужны все эти «запретные» напряженности, так осложняющие отношения между народами? Самим народам не нужны. Тогда кому? 

***


Есть еще одна структура, надежно укрытая «железным куполом» как от входа вопросов, так и от выхода ответов. По сравнению с ней и ее значением в новейшей истории все вышеприведенные запретности вместе ничто. Потому что в ней сконцентрировались и предельно большие деньги, и предельный рэкет всего мира, и предельная защищенность и предельная закрытость. И называется она - «Федеральная резервная система» (ФРС).


Об этой структуре можно узнать много удивительного: она была создана еще 100 лет назад, но до сих пор никто не может сказать, кто же ее создал. Она является частной структурой, но и сегодня, через 100 лет, никто не может сказать, кто же ее владелец. Она печатает доллары США, но США к этому не допущены – это не их     (США) собачье дело. И сколько их напечатать и когда – тоже. И «доллары США» у этой частной лавочки США приобретают за свои ценные бумаги. А потом выкупают у нее же эти свои ценные бумаги за приобретенные у нее же «свои» доллары. И печатаемые ФРС «доллары США» давно не имеют золотого содержания, но тем не менее, они главная и обязательная к применению валюта в мире.

Ну а специалисты еще утверждают, что эта неизвестная частная лавочка с личным печатным станком с неизвестными учредителями и владельцами владеет если и не всем миром, то большей частью его золотовалютного содержания. И что именно она определяет, когда, где и как запустить экономический кризис, революцию, смену правительства, локальную, региональную или мировую войну. Чтобы сохранить в своей частной собственности чудо-станок и его волшебные свойства превращать обычную бумагу путем ее подзеленения в банковские триллионы, необъятную недвижимость, неодолимую власть и в долларовый рэкет уже в течение века. При этом, ни в чем не подчиняясь США, загонять США по хотению самих США в небывалые долги. И находясь на территории США, восприниматься и быть защищенной этими США – за откат для США в виде очередной войны для погашения триллионных долгов США?..

Много было и есть чудес на свете, но судя по всему, ФРС чудесней всех чудес. Узнает ли мир наконец, кто владеет таким чудом? (Джон Кеннеди вроде когда-то попытался – все-таки президент США, имеет право знать, кто есть кто в стране, где он выбран главным, - но до сих пор никто не рискует даже попытаться выяснить, кто же президенту так доходчиво указал на его место?). Узнает ли мир имя, прописку, пятую графу и получит ли фотки владельцев с декларацией о доходах? Или катастрофы новой войны продлят еще на 100 лет и беспредел беспредельных денег, и защищенность частных запретных зон, в том числе от любопытства президентов США?

Запросы времени и неформат лидеров

Человечество все больше становится неразделимым организмом. И каждая его часть (страна, общность, человек), каждое действие приобретают все большее значение. И сегодня вопрос не в том, какой мир хуже: однополюсный или многополюсный – все хуже, если не сближают. Вопрос в том, чтобы все полюса действовали в интересах человечества. Или хотя бы не против. И чтобы от «частных» полюсов перейти к сотрудничеству всех. Ибо многополюсная власть в мире, как и в одной стране, - это неизбежно противостояние, борьба и насилие (новейший пример – Украина), и в лучшем случае – равновесие страха. На этом пути к совместному решению общих задач также приходится учитывать накопившиеся реалии.

Государство, политический строй – тоже живой организм. Он не приходит в мир готовым, а растет, развивается, набирается сил, умения, опыта и ума в процессе своей жизнедеятельности. И должен постоянно совершенствоваться, чтобы быть готовым к решению все новых задач – и устоять. Ведь отношения между властью и народом редко вызывают взаимный восторг.

Любой народ хочет не так уж много: быть довольным своей жизнью. И ему не так уж важно, как называется власть, это обеспечивающая. История показывает: он может считать, что живет хорошо, и при монархии, и при капитализме, и при социализме, и даже при фашизме. (Сегодня больше всего счастливых вроде при Ким Чен Ыне). Народ не может только простить власти социальной несправедливости и воровства. Но он и бессилен очистить от них власть, пока она - источник незаконного получения благ.

Любая же власть хочет, чтобы народ, совершив свои главные для нее родительские обязанности на выборах, не возомнил, будто у него от этого появились и родительские права, и не мешал власти дальше самой определять, насколько она «вынуждена» заниматься коррупцией.

Быть во власти трудно. Трудно и бороться за власть. Трудно и потому, что это весьма разные статусы. И они требуют очень разных качеств: не случайно ведь подвиг революционеров-романтиков так часто заканчивается торжеством негодяев. Борьба за власть требует умения бороться против других, а практика власти требует умения, - а главное, хотения! - делать для других. Борьба за власть позволяет скрыть собственное ничтожество и непригодность к практической деятельности; во власти же хоть и важно иметь выражение лица и привилегии, отвечающие занимаемому посту, но этого недостаточно, чтобы простые смертные считали, что им хорошо: ведь госслужба по мнению этих недоразвитых простых смертных – это служение народу и Родине, и требует не привилегий, а подвига.

Отношение чиновников к своим обязанностям давно уже определяется не выборами, а теми, кто устанавливает оклады, то есть вышестоящими чиновниками. Отсюда и полупроводниковость вертикали власти: она если что и слышит, то только идущее сверху, и чтобы достучаться до нее снизу, надо сначала найти доступ к вершине, чтобы оттуда спустили до нужного яруса указание услышать вопиющих внизу.

От власти зависит не только отношение к ней ее юридического родителя - народа, но и незаконнорожденной (или зачатой спонсорством извне) оппозиции. А беспредел власти вызывает ответный беспредел у всех. И чтобы избежать первичного беспредела, очень желательно, чтобы во власть не пришли рожденные грабить. В этом отношении мы видим на той же Украине совершенно новый феномен: после Майдана прежняя власть грабителей-олигархов дополнилась еще и беспределом ново-прежней власти грабителей-олигархов, и отрабатыванием ею спонсорства извне. И можно только удивляться, как народ в лице «террористов-сепаратистов», защищаясь от такой власти, до сих пор не утратил человечности «вежливых людей»: даже своих пленных лечат, кормят и отпускают к семьям под честное слово, что они «больше не будут». Но самой власти, заведшей страну в клинч беспределов, пора приобретать не только бронежилеты, но и броневоротники - от веревки на шею, ибо один загранпаспорт уже не спасет…

 ***


Сегодня глобо-компьютер сетевой системы власти в мире достиг в своей цивилизационной, духовной, идеологической и военной фрагментации и зараженности вирусами предела, за которым нормально функционировать уже не может. Требуется его основательная дефрагментация и обновление операционной системы. Для чего нужны и специалисты-лидеры нового, цивилизационного, планетарного мышления, с планетарным сердцебиением.


Но сегодняшние лидеры слишком часто и сами не того формата (электорат выбирает из того, что есть?), и цели у них редко выше заигрываний с электоратом (ведь демократия требует служения не стране и народу, а держателям однодневных избирательных акций-бюллетеней), и сроки у них для реализации их идей – от урны до урны.

 
Былых властителей в мире давно нет, только местоблюстители: наемные вахтовые менеджеры, которые должны отработать свой срок на тех, кто оплатил голосование за них «народа». При этом сам народ практически лишен возможности выдвигать своих кандидатов: выдвигают партии, раздирающие народ на куски, они же потом и формируют списки «избранных», приторговывая депутатскими мандатами. И даже если партий много, главная цель у всех у них во время весенне-осеннего избирательного гона одна: дорваться до курортного романа с госказной хотя бы на сезон. Так что все логично: мелкие «политменеджеры» с обрезанными целями - краткий курортный роман с властью – и между телерекламой телеэпизоды их контрацептивной любви...


Вдобавок ко всей этой демократии политикам общества потребления (как и вожделеющим ассоциироваться с ними) почему-то присущ еще и стойкий синдром прогибания перед Вашингтоном. Они будто прошли обязательные курсы Моники Левински: феромоны американских президентов напрочь отшибают у них способность стоять, а тем более память об интересах собственного народа, и ощущение такое, что без разрешения Белого дома они даже туалетную бумагу употребить по назначению не смеют. И их мантры о демократии воспринимаются уже просто как сигнал «я готова!» главному хозяину этой демократии, ситуативно определяющему формы ее исполнения для других.

 
Все это также высветила Крымская весна в ближнем и дальнем зарубежье: и дефицит патриотизма политиков (до готовности разрушить собственную страну ради внимания владельца полит-сераля), и их интеллектуальный уровень (мат из Госдепа, от «дипломатов», парламентариев, министров, олигархов); и их мелкопакостность (вплоть до перекрытия воды и блокирования гуманитарной помощи своему же народу); и несоблюдение элементарной полит-гигиены, будто и не слышали из телепередачи «Жить здорово!», к чему это может привести.

Так что не надо обвинять человечество, будто оно ничего лучше демократии не придумало! Вернее будет сказать, что для человечества не придумали ничего хуже сегодняшней демократии. А настоящей демократии нигде в мире никогда не было и нет, да и возможна она разве что в отдельно взятом кибуце. И от того, что сапожную щетку мы назовем самой сексапильной девушкой в мире, она не станет инкарнацией Мэрилин Монро…

 ***


На этом темном небосклоне всемирного демократического застоя искорками звездного дождя воспринимаются даже те лидеры, которые позволяют себе хоть иногда иметь собственное выражение лица по некоторым вопросам. Но прямо-таки недопустимо ведет себя, конечно, и уже не первый день и не первый год, президент России (это страна такая, уже почти совсем изолированная при Майдане, на котором свободно скачет будущее Европы). Этот президент не только говорит о каких-то интересах своей страны, забывая, чьи интересы в мире главные, но и позволяет себе думать, что надо учитывать и еще чьи-то интересы вообще. И к тому же он уже совсем рецидивист стал: снова и снова проявляет инициативы, не выяснив сначала, достойны они булочки госдеповской выпечки или нет.

 
 Этот президент ввел и бестактную дальше некуда по отношению к другим лидерам моду прямого общения с народом, причем по нескольку часов, – разве такое приемлемо в цивилизованном мире, где не запрещено, как специально в такие дни в России, пиво?
Этот президент бросает всем вызов и своим якобы обычным графиком работы: в один день подписывает эпохальные договоры с Пекином, проверяет лично строительство жилья для пострадавших от наводнения на Дальнем Востоке, выпускает на волю уссурийского тигра (мол, уважает право на самоопределение – это после того, как загнал Крым в клетку!). Да еще проводит всякие совещания и встречи, звонит разным государственным деятелям, а ночью в Сочи еще и в хоккей играет с командой своих олигархов, на которых клейма ставить негде – все в санкциях. А почему в санкциях? Да потому, что без разрешения, озвученного национальным символом интеллектуальной мощи Америки – неповторимой госпожой Псаки, эти олигархи-хоккеисты сбрасываются на спортснаряжение для этого своего президента, чтобы лишние травмы, понимаешь, не получал! Не как германские воротилы бизнеса, которые без «добро» из Вашингтона даже лыжи новые не купят вскладчину для своей рачительной фрау канцлерин: она и сегодня катается на еще в ГДР ею купленных...

 
И такой рабочий график у него якобы каждый день! Но кто поверит, что это все один человек? Наверняка заказал себе у своего нано-вундеркинда с десяток двойников... В общем, остается одно: попросить Кадырова помочь освободить, наконец, Сноудена из плена, чтобы раскрыл всему миру, сколько на деле этих двойников. А также показал, как на самом деле Россия под видом Америки прослушивает всех - от снегов Килиманджаро (это, по достоверным данным Госдепа из тех же украинских источников, в Нидерландах такие горы насыпали, где местное население от приливов спасается) и до самых территориальных вод Монголии. А то Псаки одна уже не справляется. Ну а если Кадыров выполнит поручение, можно и санкции с него снять – в обмен на снятие им его санкций с Обамы.

 
И, конечно, давно пора послать в Россию Монику Левински, чтобы и там подготовить нужную национальную элиту и подбодрить очередной марш мира, а то как-то уж слишком мирно ходют, совсем либидо потеряли. И командировочные ей выдать – на транспаранты и на приемы достойных в посольстве... 

             Die National-Konservative Bewegung der Deutschen aus Russland

==============================================================================================

 «Наша Страна».

православно-патриотическая  газета, борющаяся  за  возрождение  РОССИИ   на   традиционных,  испытанных  многими веками основах её более чем тысячадвести летней истории, культуры, народной самобытности и  государственности,  следующая  заветам  Православной  Церкви:

     НАША СТРАНА-  не  занимается  торговыми делами,  не жертвует убеждениями    русских православных патриотов,   ради  материальных  и   иных доходов  для    увеличения    тиража.    Она   издается    исключительно  за  счет  подписки и пожертвований тех,  кто  разделяет   ее  идеологию   и  надежду  на  свободную  в будущем Россию.

        НАША СТРАНА многие десятилетия поодерживала все начинания   достижения возрождения России, бескомпромиссно выступая против русофобии, космополизма   и   бездуховности,   став  защитником  нерушимого  единства,  духовного, национального, и государственного - ВЕЛИКОЙ РУСИ: трех великих славянских   сестер   а   также   народов,    образовавших   и  совместно  созидавших  наше  Отечество  Россию.

      Поддержите её своей  подпиской и своими пожертвованиями.Сделайте всё возможное,  чтобы   обеспечить   её   дальнейшее   существование    в  лучших  традициях    Святой    Руси!    Не   откладывайте   дело   помощи   на   "завтра"  помогите  "сегодня".

1948 - 2015

" Н А Ш А    С Т Р А Н А "

Основана 18 сентября 1948 г. И.Л. Солоневичем. Издательница: Лидия де Кандия. Редактор: Николай Леонидович Казанцев.    Nicolas Kasanzew, 6040 SW, 49th St. Miami FL 33155, USA

Электронная версия "Нашей Страны" www.nashastrana.net

===============================================================================================

ВЕРНОСТЬ (FIDELITY)  Церковно-общественное издание    

   “Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого)”.

      Председатель “Общества” и главный редактор: проф. Г.М. СолдатовТехнический редактор: А. Е. Солдатова

      President of The Blessed Metropolitan Anthony (Khrapovitsky) Memorial Society and  Editor in-Chief: Prof. G.M. Soldatow

     Сноситься с редакцией можно по е-почте:  GeorgeSoldatow@Yahoo.com  или 

      The Metropolitan Anthony Society,  3217-32nd Ave. NE, St. Anthony Village,  MN 55418, USA

      Secretary/Treasurer: Mr. Valentin  Wladimirovich Scheglovski, P.O. BOX 27658, Golden Valley, MN 55427-0658, USA

      Список членов Правления Общества и Представителей находится на главной странице под: Contact

      To see the Board of Directors and Representatives of the Society , go to www.metanthonymemorial.org and click on  Contact

      Please send your membership application to: Просьба посылать заявления о вступлении в Общество:  

      Treasurer/ Казначей: Mr. Valentin  Wladimirovich Scheglovski, P.O. BOX 27658, Golden Valley, MN 55427-0658, USA

      При перепечатке ссылка на “Верность” ОБЯЗАТЕЛЬНА © FIDELITY    

     Пожалуйста, присылайте ваши материалы. Не принятые к печати материалы не возвращаются. 

 Нам необходимо найти людей желающих делать для Верности переводы  с русского  на  английский,  испанский, французский,  немецкий   и  португальский  языки.  

Мнения авторов не обязательно выражают мнение редакции.   Редакция оставляет за собой право  редактировать, сокращать публикуемые материалы.   Мы нуждаемся в вашей духовной и финансовой  поддержке.     

Any view, claim, or opinion contained in an article are those of its author and do not necessarily represent those of the Blessed Metr. Anthony Memorial Society or the editorial board of its publication, “Fidelity.”

===========================================================================

ОБЩЕСТВО БЛАЖЕННЕЙШЕГО МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ

По-прежнему ведет свою деятельность и продолжает издавать электронный вестник «Верность» исключительно за счет членских взносов и пожертвований единомышленников по борьбе против присоединения РПЦЗ к псевдоцеркви--Московской Патриархии.

The Blessed Metropolitan Anthony Society published in the past, and will continue to publish the reasons why we can not accept at the present time a "unia" with the MP. Other publications are doing the same, for example the Russian language newspaper "Nasha Strana" www.nashastrana.net,(N.L. Kasanzew, Ed.)  and  "Sapadno-Evropeyskyy Viestnik" http://www.karlovtchanin.eu,  (Rev.Protodeacon Dr. Herman-Ivanoff Trinadtzaty, Ed.). Russian True Orthodox Church publication in English:   http://ripc.info/eng, in Russian: www.catacomb.org.ua, Lesna Monastery: http:www.monasterelesna.org/, ROCOR(A), РПЦЗ(A): http://sinod.ruschurchabroad.org/. http://internetsobor.org/novosti.

There is a considerably large group of supporters against a union with the MP; and our Society  has representatives in many countries around the world including the RF and the Ukraine. We are grateful for the correspondence and donations from many people that arrive daily.  With this support, we can continue to demand that the Church leadership follow  the Holy Canons and Teachings of the Orthodox Church. 

=============================================================================================